…

Выходит Надя на лестницу и видит у окна Любу. Оперевшись на подоконник, та с тоской смотрела вдаль.
Что она пыталась разглядеть?
Кого ждала?
О чём думала?

Надя, мягко сказать, удивилась! Потому что это другое крыло. Чтобы сюда добраться, надо пройти блок интенсивной терапии и всю кардиологию!
Такой путь для тяжелобольной невозможен! Когда к девушке вернулся дар речи, она принялась отчитывать непутёвую больную, на чём свет стоит.
А Люба, не говоря ни слова, и не взглянув на неё, медленно побрела в свою палату.

Надя не успокоилась и решила доложить врачу о таком поведении пациентки.
Влетела в коридор, убежденная обогнать Любашу – время-то прошло всего пара минут – но там никого не было. А когда девушка забежала в блок, молодой матери констатировали смерть.

Надя была в шоке.
Дрожала она и когда вещала мне о произошедшем. Я не знала, во что верить. Люба правда любила стоять у окна, об этом знало всё отделение. Но она никогда бы не дошла до лестничного пролёта.
И когда её видела санитарочка, она умирала!
Призрак?!
В больнице, где куча людей?!
Двадцатый век! Атеизм!
Не знаю, рассказывала Надюшка ещё кому-нибудь об этом случае, думаю, что да! Мне хотелось ещё раз поговорить с ней об этом, но так и не сложилось.
У неё заболела дочка, ушла на больничный, потом взяла отпуск, а впоследствии я рассчиталась с этого места работы.