…

– Ручки только помою, и поговорим, – бросила гостья, проходя мимо хозяйки.

Только направилась гостья не в ванную комнату, а прошлась по квартире, заглядывая в комнаты.

– Простите, – Галина постаралась обратить на себя внимание, – ванная комната тут.

– Нормальная такая квартирка, – проговорила Наташа, проходя мимо Галины на кухню, – на совесть упакованная.

Руки, кстати, мыть так и не стала.

– Наталья, кто вы такая и что значит ваш визит? – Галина теряла терпение.

Наталья уселась на кухонный табурет, положила ногу на ногу, посверкивая лакированной туфелькой, и с циничной улыбочкой на губах произнесла:

– А я гражданская жена твоего покойного мужа!

Галина надеялась, что она ослышалась. Даже внезапно свалившееся сумасшествие ее вполне устроило. Черт с ним, Галина даже смирилась бы, если это была бы шутка.

– Чего застыла? – спросила Наташа. – Чаем, может, угостишь? Коллеги, в какой-то мере. Или, как там, сестры по мужчине!

Недружелюбной Галина никогда не была, но сейчас так и подмывало взять что-нибудь тяжелое и стереть эту отвратительную улыбку с лица гостьи.

– А что, вам нужно? – выдавила из себя Галина, стараясь удержать внутри все то, что хотелось бы добавить к вопросу, чтобы сделать его более красочным и менее культурным.

– А за наследством я, – наивно произнесла Наташа. – У нас с Никитой двое детей. Дочки! Одной – десять, второй – четыре. Никита, конечно, отцом не записан, но через суд анализ ДНК подтвердит. – Наташа постучала лакированным алым ногтем по столу: – Дети не виноваты, что их папочка… тряпкой оказался, чтобы официально их признать.

Гостья достала из кармана телефон.

– Ты не волнуйся, – сказала Наташа, – я не обманщица какая-то, у меня все доказательства есть.

Она положила телефон на стол и разблокировала экран.

– Фотографии, переписка. Прошу, ознакомься, – Наташа откинула волосы за спину, – я все равно в суд пойду, а это улики. Мне скрывать нечего.

Галина на автомате взяла телефон. Стоило ли? Зачем ей лишняя боль?

С фотографий на нее смотрел ее Никита, такой же улыбающийся, только обнимал он не ее, а Наташу.

И на руках носил не Кирилла, а Наташиных дочек…

Ее Никита.

А переписка?

Галина узнавала даже фирменные словечки своего мужа. Только он так нелепо коверкал слова и делал однотипные ошибки.

Никаких сомнений – у ее мужа была вторая семья. Женщина и двое детей.

А вот что было обиднее всего, что первая дочь у него родилась, когда Кирилла еще не было, они тогда переживали восстановление Галины после выкидыша.

А вторая родилась, когда уже Кирилл был. То есть, даже рождение сына его не остановило прекратить двойную жизнь.

Там где обида, там рождается и злость.

– А о каком наследстве вы говорите? – твердо спросила Галина, отдавая телефон.

– Все его наследство! – Галина посмотрела в глаза Наталье. – Это искореженный мотоцикл и участок метр на два!

– Вот только не надо мне баки заливать! – Наташа скрестила руки на груди. – Квартирка у вас уютная. Как минимум половина должна достаться моим дочкам!

– Нет, – ответила Галина, – это моя квартира.

– Нажитое в браке считается общим имуществом.

– Нажитое – да, а эту квартиру я купила до брака на деньги, что были выручены от продажи фермы моего деда. А Никита, кстати, тут даже прописан не был.

Наташа шумно выдохнула:

– Бизнес у него был!

– Нет, не было, – Галина с улыбкой покачала головой. – Он на заводе всю жизнь отработал. Даже на содержание его мотоциклов я ему деньги давала.

– У него еще загородный дом есть!

Галина рассмеялась Наташе в лицо:

– Есть! Можешь забирать, я даже претендовать не буду! Там лачуга на участке в сотку в деревне, которая приказала долго жить еще лет пятнадцать назад.

Наташа схватила телефон и, приглушенно чертыхаясь, выбежала из квартиры.

***
Когда Кирилл вернулся из лагеря, квартира была уже приведена в порядок. Мальчик был немного удивлен, но вида не показал.

Рассказывал маме, как проводил время, чем занимался. А еще в запечатанном конверте отдал документы.

– Сказали, там анализы для поликлиники, – пояснил он, – и письмо от учительницы для тебя.

Письмо – не письмо, скорее записка.

Лидия Петровна сообщала, что Кирилл знает, что у его папы была другая семья. А в свете того, что папы не стало, он не знает, как в такой ситуации быть.

Рекомендовала Лидия Петровна этот вопрос проработать с психологами, чтобы у мальчика не развилась детская травма.

– Кирилл, тут Лидия Петровна пишет, что ты знал про папину вторую семью.

– Да, мамочка, я узнал недавно. Папа по телефону говорил, я услышал.

– И что ты по этому поводу думаешь? – спросила Галина.

– Я не знаю, мама, – Кирилл опустил голову, – если у него другая семья была, он тогда нас не любил, получается…

Чтобы увидеть зачатки травмы, тут даже психологом быть не нужно.

– А давай мы с тобой с другой стороны посмотрим, – предложила Галина, обняв Кирилла. – Да, у него была другая семья, но жил он с нами?

– Да.

– Он всегда с тобой играл, когда ты хотел?

– Да.

– Ты же не чувствовал, что он тебя не любит?

– Нет, не чувствовал, – ответил Кирилл.

– И узнал ты совершенно случайно, что у него еще кто-то есть, да и то в самом конце.

Кирилл кивнул.

– Вот видишь, – сказала Галина, – наш папа нас любил, жил с нами, проводил много времени и даже не говорил никогда, что у него есть еще какая-то семья. А если бы не случайность, мы бы никогда и не узнали.

– Не узнали бы, – повторил Кирилл.

– Теперь нашего папы с нами нет, – продолжала Галина, – но у нас была дружная счастливая семья. И мы не будем ни в чем обвинять нашего папу. Теперь нам остается только его благодарить, что он у нас был. Он нас любил. Он нас оберегал от того, что может нас огорчить.

Наивное объяснение успокоило Кирилла. Верила ли в него Галина? Хотела поверить. А потом просто приняла его.

Какой смысл злиться на человека, которого уже нет?

Была она с ним счастлива? Однозначно – да.

Благодарна ли она ему за сына? Конечно, да.

А все остальное теперь не имеет никакого значения.

Она выкинула из памяти все, что омрачало память о погибшем муже, и оставила только благодарность за то, что делало ее счастливой.

ГЛУБИНА ДУШИ