…

– Хорошо, что вы пришли в сознание! – проговорило белое пятно в поле зрения Юли. – Мы уж чуть надежду не потеряли.

– Ав.ар.и.я, – прошептала Юля.

– Да, – ответило пятно. – Как вы себя чувствуете?

– Уж.ас.но, – ответила Юля, пытаясь вникнуть в свои ощущения. – Я двинуться не могу.

– Ну, у нас плохие новости, – проговорило пятно, постепенно обретая очертания молодого врача, – у вас поврежден позвоночник. Ходить вы не сможете. Мы вас пока зафиксировали, чтобы не усугублять положение.

– А насколько все серьезно? – пролепетала Юля.

– Ну, руки у вас работать будут, когда спадет отек после травмы грудной области спинного мозга. С пищеварением еще разбираться надо будет, а ноги восстановить не получится точно.

Врач выдал информацию и поспешил выйти из палаты, но зашел Вася:

– Привет, Юля. Как ты? – спокойным и, каким-то, чужим голосом спросил он.

– Васенька, – Юля начала плакать.

– Я с врачом поговорил, – сказал он, присаживаясь на стул, – я в курсе, что ходить ты не сможешь.

Он помолчал, рассматривая стены, потолок, аппаратуру, к которой была подключена Юля. Хрустнул костяшками пальцев и сказал:

– Я поговорил с твоей мамой, будет ли тебя она отсюда забирать. Она сказала, что ей и здоровье не позволит, да и места у нее немного.

Еще сказала, что она не специалист, чтобы за лежачими ухаживать, – Вася еще раз хрустнул пальцами. – Я тебя тоже забирать не буду. У меня и так отец на иждивении.

А ты, тем более говорила, что в больнице и уход лучше, и специалисты.

– Э… я…

– Документы я уже подписал, чтобы тебя, ну, когда подлечат, сразу в приют или пансионат какой отправили. Но к тебе из социальной службы придут с вариантами.

Вася говорил спокойно, размеренно. Это как-то пугало.

– Отец мой еще сколько-нибудь протянет, а потом я для себя поживу. В удовольствие! На счет тебя я еще, может быть, и подумал, но ты же сама от меня ушла. Да и сама говорила, что лежачий инвалид в доме – это не жизнь. Сама понимаешь.

***
Вася вернулся на следующий день.

Более кош.марных суток Юля не переживала в жизни. Смириться с коляской, или просто принять свою инвалидность, было не просто. Но страшнее всего, что до конца жизни ей придется провести вдали от своих родных.

Это вызывало панику. Если бы она не была пристегнута к кровати, то металась бы на ней в припадке.

Ей казалось уж.ас.ным, что в один миг она лишилась всей своей жизни, планов, будущего. Да, за ней будут ухаживать, но никто не будет утешать! Никто не спросит как настроение? Никто не обнимет и даже слова доброго, если его не оплатить, не скажет.

– Лучше бы я ум.ер.ла в той ав.ар.ии, – проговорила она под утро. – Лучше так, чем остаться совсем одной.

Вот сейчас она понимала Васю, который из кожи вон лез, чтобы ухаживать за отцом. Да и она сама, оказавшись на месте мужа, никогда бы не отправила свою мать в приют.

– Сама бы тянула, – говорила она, глотая слезы.

Приход мужа она встретила без эмоций. Ночью истрепала до самого дна. А он, войдя в палату, скинул с нее одеяло и начал расстегивать крепления.

– Что ты делаешь? – ужаснулась, она, потому что помнила слова врача, что это может усугубить ситуацию. – Ты хочешь меня уб.ить?

– Нет, – сухо ответил Вася, – тебе это не нужно. Я врачу заплатил, чтобы он тебе озвучил стр.аш.ны.й диагноз и пристегнул тебя к кровати. Я хотел, чтобы ты почувствовала на своей шкуре, что ты предлагала устроить для моего отца.

У Юли перехватило дыхание.

– Есть такая поговорка, – проговорил Вася, продолжая расстегивать ремни, – там что-то про: Нельзя осуждать человека, пока не пройдешь путь в его ботинках.

Я подумал, раз так совпало, что ты попала в ава.рию, предложить и тебе пройти сто метров в ботинках моего отца. Чтобы ты на себя примерила, что ему предлагала.

Насколько это уж.ас.но остаться на попечении чужих людей, когда есть свои родные, но ты им не нужен.

Он отстегнул последний ремешок и покинул палату.

Еще не дойдя до конца коридора, он услышал Юлин крик. Не стал слушать и останавливаться. Дома ждал отец.

– Надеюсь, ты изменишь свое отношение к людям, – проговорил Вася, садясь в такси, – но я свое отношение к тебе не изменю…

А заявление на развод он подал, когда ехал в больницу.

Сто метров в чужих башмаках
Соавтор: Захаренко Виталий

НЕЗРИМЫЙ МИР