Девочка медленно брела по обочине. В окошко было видно, как в уютной комнате горит свет. Лида вбежала на крыльцо и тихонько постучалась.
Через некоторое время дверь распахнулась и на пороге показалась тетя Зоя. Она всплеснула руками, и Лида кинулась в ее объятия.
-Лидочка! Девочка моя! Как ты здесь очутилась? С мамой что-то? – голос женщины задрожал.
-Нет, нет, что ты! У нас все хорошо! Я за тобой пришла. Мама волнуется, зовет тебя к нам жить. Ну что ты тут одна будешь, тяжело же. Собирайся, утром пойдем.
Тетя Зоя хотела что-то возразить, но Лида перебила ее.
-Мама сказала привести, значит, я тебя приведу! Не спорь. В лесу мы немцев видели, нужно уходить из Алексеевки!
Тетя Зоя охнула и без сил опустилась на стул.
-Как же ты прошла? Батюшки мои!!
-Да меня Павлик предупредил. Помнишь, сосед твой. Я его сначала не узнала. Важный такой стал, строгий… Мы вместе в деревню пришли, он к себе, наверное, пошел.
-Какой Павлик? – перебила ее Зоя Андреевна и всплеснула руками. Ее лицо побледнело. – Нет больше Павлика, девочка моя. Уже два месяца как похоронили его. К партизанам он ходил, да убили его. А дом их еще две недели назад разбомбило.
Лида вскочила с места и подбежала к окну. Она раздвинула шторки и уставилась в темноту. Там, где раньше приветливо моргал огоньками большой, рубленый дом соседей, теперь зияла чернота. Только журавль сельского колодца поскрипывал на ветру.
Лида широко открытыми от страха глазами посмотрела на тетю Зою, та не знала, что и ответить.
Они долго не могли уснуть этой ночью, а под утро, чуть рассвело, тетя Зоя закрыла на засов дом, в котором прожила всю жизнь, перекрестилась, и они с Лидой отправились в обратный путь.
Идти лесом теперь было страшно. Кто знает, куда могли перенести свой лагерь непрошеные гости. Беглянки то и дело прятались, падали в снег, прислушивались, пугаясь каждого скрипа и шороха. Лида повела тетю Зою другим путем, чтобы далеко обойти тот злополучный ельник.
Зое Андреевне было тяжело идти. Опухшие, больные ноги болели все больше. Но она терпела, старалась не отставать от племянницы.
Шли весь день. К вечеру они подошли к небольшому полю, на котором раньше косили траву для скота. Поле было со всех сторон окружено лесом, лишь в одном месте лес расступался, нехотя уступая место узкой дороге. По ней Лида часто приезжала с отцом на телеге, брала в руки тяжелые, большие вилы и собирала сено. Сейчас дорога была чуть присыпана снегом, но было видно, что по ней недавно кто-то проезжал.
-Давай через поле пройдем! Нет уже сил обходить его, устала я. Ну, пожалуйста!
-Но на ней мы как на ладони! Увидят, нам не убежать!
Лида была права, женщина понимала это, но уставшее тело ломило, голод забирал последние силы.
Лида задумчиво осмотрела окраину поля и лесок вокруг. Вроде бы ничего странного нет.
-Ладно, давай по краешку пройдем. Обопрись на меня!
Девочка подставила тете Зое свою плечо, и они уже было шагнули из тени на нетронутый снег поля, как вдруг Лида увидела на той стороне маленькую фигурку в потертом тулупчике. Фигурка отчаянно махала руками, показывая, что нужно свернуть направо. Лида моргнула, провела рукой по лицу, думая, что ей показалось. Но фигурка мальчика не исчезала. Девочка больно сжала руку тети Зои.
-Ты чего? Что случилось? – с удивлением прошептала женщина и проследила за взглядом племянницы.
Она тоже увидела его, охнула и запричитала, закрестилась.
-Нельзя по полю идти. Пойдем в обход.
Лида быстро подхватила Зою Андреевну под руку и потащила в лес.
Павлика она больше не видела, но знала, что он где-то рядом.
Уже за полночь Лида и тетя Зоя дошли до деревни, пробрались к дому Тамары и постучали в дверь.
…На следующее утро, когда Лида отогрелась, выспалась и поела, она рассказала маме и о лагере в лесу, и о том, что мальчик не позволил им почему-то пройти через старое поле. Тамара лишь задумчиво слушала и молчала.
Потом, через несколько недель, когда в дом Тамары отправят на постой солдат, Лида узнает, что в лес ходить опасно, саперы нашли там уже несколько заминированных участков, в том числе и на поле. Теперь Лида понимала, почему Павлик помешал ей пройти полем.
Лида и ее семья пережили войну. Девочка всегда помнила о Павлике, спасшем ей жизнь, и ставила за упокой его души свечку в церкви. Она верила, что от этого мальчику становится светлее.