…

Но потом, когда подружка увидела Юлькину мать, одетую с иголочки, приехавшую на служебном автомобиле к соседнему дому, мать стеснялась видимо неказистой двухэтажки с одним подъездом, тогда подружка офигела конечно…

Игорь, парень из хорошей семьи, старался показать себя хуже, чем он есть на самом деле.

Пил, курил, матерился, хотя ему это и не шло совсем, употреблял кое-что другое.

Когда они начали “встречаться”, Юльке было пятнадцать, Игорёхе восемнадцать.

Он ходил побритый на лысо и просил Юльку дождаться его из армии.

Они орали песни под гитару до хрипоты.

– Как Сид и Нэнси, как Сид и Нэнси, – пел заунывным голосом Игорёха, ему вторила своим писклявым голоском Юлька.

Юлька – красатулька, Юлька – симпапулька, – так звали Юльку ребята, бабушка дома продолжала звать горемыкой и качать головой.

Мать зверствовала, отец в очередной раз ушёл к Маришке.

Мать сильно избила Юльку и выгнала на улицу, она позвонила Игорёхе, тот прибежал и забрал её домой.

-Мама, ни о чём не спрашивай, – заводя девчонку в ванную попросил Игорёха, – она останется у нас, я постелю ей в гостевой комнате.

Так Юлька в первый раз оказалась в нормальной квартире.

Дорогая обстановка, красивая мебель, тихие, интеллигентные люди.

Юлька будто проснулась.

Она так захотела этой жизни, прикоснуться к ней, окунуться.

Игорёху в армию не взяли, а Юлька вдруг начала учиться, взялась за голову, пошла даже в одиннадцатый класс, сдала экзамены и поступила в институт.

Игорёха тоже учился, он смеялся над Юлькой типа зачем ей это нужно? Всё равно они женятся, он будет достаточно зарабатывать.

Но Юлька старалась, мать уже не била её, умерла бабушка опять вернулся отец, Игорёха с Юлькой поселились в его комнате.

Однажды она услышала, как Игорёхина мать низким голосом попросила его либо выгнать эту девицу, либо съезжать самому вместе с ней.

-Ты же знаешь, что папа против этой твоей связи, что с неё будет? Ничего, тупая, ржёт, извини меня за выражение, как конь…

Мать Игорёхина ещё долго перечисляла все Юлькины прегрешения половина из них была неправда. С чего она вообще решила, что её сынок святой?

Ребята съехали на съём.

Родилась Миланка, они зарегистрировали брак, даже свадебку кое- какую справили, и как-то получилось, что осталась Юлька без образования, без цели в жизни, всю отдавая себя мужу и ребёнку…

Да, начала выпивать.

Мать не разговаривает с ней, постоянно ставит в чёрный список, типа стыдно что выросло из единственного и “обожаемого” ребёнка, мать всем так рассказывает, факты жестокого обращения в детстве с Юлькой она не признаёт.

Мать давно живёт в хорошей квартире, оставив старую отцу. Юлька иногда приходит, убирается у него там, сидит по долгу в бабушкиной комнате, плачет и курит.

Ей кажется, что бабушка где -то рядом, гладит по голове и называет горемыкой.

Дочь любит Юльку, очень, но надолго ли? Скоро она вырастет и поймёт какое мать ничтожество, – с грустью думает Юлька.

Она не лодырь, совсем. Просто не может, скучно ей на этих работах…

А чем бы она хотела заниматься? Юлька задумалась.

Ну готовить любит, а что ещё?

Ааа, в детстве она любила мастерить кукол, но мать рвала и выкидывала их, однажды за порезанную старую джинсовую юбку выпорола так, что Юлька дня три присаживалась на кончик стула.

-Учись, тупица, а не фигнёй майся.

Что-то так захотелось шить…

Плачущая, полупьяная Юлька попёрлась к отцу, открыла своим ключом квартиру, всё провоняло алкоголем, она прошла в бабушкину комнату, нашла под кроватью старенькую швейную машинку, вытащила, сняла коричневую крышку и обняв её зарыдала, завыла, зовя бабушку.

Единственного человека в этой жизни, который её любил.

-Горемыка моя, – слышит Юлька тихий бабушкин голос, – горемычная…

Юлька открыла глаза, что это сон?

-Бабушка…ты живая?

-Ну а какой же мне быть, детка…Юлечка, послушай меня старую, брось ты эту гадость, не пей, посмотри на отца своего, посмотри на других. Учись, и беги, беги отсюда…

-Да, да…Да бабушка…Конечно…

Что за…Юлька покачала головой, это что? Был сон? Что за дурь ей дал Игорёха?

Вот это мультики, да какие тут мультики, целый художественный фильм.

-Ба, а я давно дома?

– Да с обеда, видно со школы пришла и залегла…

Точно, Юлька начала восстанавливать события.

Вот Игорёха встречает её у школы, рассказывает о новом кайфе, говорит, что родители на работе, приглашает домой, они заходят, Юлька видит красивую обстановку, они…

Стоп, Юлька помнит, как остатки разума ей кричат бежать…И она вроде бы побежала…

Так это был сон…

Ей будто кто -то показал в кого она может превратиться, во сне она прожила целую жизнь…

Всё, никаих компаний, никаких Игорьков.

-Спасибо, бабуля.

-Да мне то за что?

-За любовь свою, спасибо родная…Мааам, мама, а позанимаешься со мной математикой…

Юлька часто вспоминала потом этот сон, сон, который показал её будущую жизнь, горемычную.

Она смогла не сделать шаг в пропасть, смогла.

Выросла, выучилась, на досуге мастерит кукол, но не для детей они, а для взрослых, куклы со взрослыми лицами женщин, уставших, потрёпанных судьбой.

А где то, в параллельной вселенной, бежит по улицам равнодушного города пьяная, плачущая Юлька, бежит в комнату к своей давно умершей бабушке, чтобы достать из-под кровати старенькую швейную машинку и начать шить кукол.

Только они не для всех эти куклы.

Детям ими нельзя играть, они словно живые, взрослые женщины в образе маленьких куколок.

Горемыки.

Мавридика де Монбазон