Три года не было дома сыночка.
Ох, сколько же слёз пролила Зоя в подушку, сколько молитв выучила втайне от мужа, сколько просила Богородицу хранить сына.
И вот, наконец-то приехал сыночек Андрюшенька.
Ах, какой же он красавец, про таких говорят, косая сажень в плечах.
За годы службы во флоте, вытянулся сын, окреп, чуб смоляной из-под бескозырки вьётся.
Бляха на ремне начищена так, что глаза слепит, стрелки на клёшах такие что порезаться можно.
Ленточки с якорями на кончиках развиваются.
Гулять будут, Андрюха Семёнов из армии вернулся.
Чемодан с заграничными наклейками привёз.
Увидела Зоя сына, так и завыла, завыла от радости, на шее повисла.
-Сыночек, Андрюшенька, – ревёт Зоя, спал платок с головы, обнажив белую, как снег голову, – сыночек мой.
-Мам, ну мама, ну что ты…
-И вправду, мать. Ну чего ты, ну…Жив- здоров, ну чего ты, ну…Здравствуй, сынок.
Отец топтался около Андрюхи, пряча глаза.
-Здорово батя, – осторожно поставив мать на подкашивающиеся ноги, Андрей обнял отца, похлопал по спине.
Совсем отец постарел, сгорбился, ссохся.
Наобнимавшись со стариками, достал откуда -то из -за спины, по другому не скажешь, девчонку щуплую, такую что ни спереди, ни сзади, как парнишка.
-Мама, отец, знакомьтесь. Это моя Аля, Алевтина, жена моя, законная.
Замолчала мать, зажав руками чуть не вырвавшийся крик, крякнул отец…
– Андрюша, а как же…
– Прошу любить и жаловать, это не обсуждается, жена законная и любимая.
Андрей ласково прижал к себе девчушку.
Симиздричка какая-то, подумала про себя Зоя и поджав губы смотрела на девчончишку.
Эх, Андрюша, да как же тебя смогла окрутить такая, ведь и посмотреть не на что.
А что же с Иркой будет.
Оёёёй, что же ты наделал сынок, что же ты наделал.
Едва дошла до стула Зоя.
Такой красавец, не парень, а картинка, ох что творится, господи, что творится! Да откуда же она взялась.
Ой, Ирка -то узнает.
Ведь уже с Людмилой домик присмотрели для молодых, приданного девке она наготовила. Ох, ох, горько -то как. Ох, ты ж что делается, ажно скололо всю.
Ох, матушки…Ох,Андрюша, что же ты наделал.
Пока мать отходила от всего на неё свалившегося, Андрей со своей женой Алей обустраивались в доармейской Андреевой комнате.
Вышел Андрей во двор, потянулся во весь рост
-Алюш, смотри, яблони цветут,слышишь запах, мммм…
Аля сморщив носик вздохнула в себя воздух и смешно чихнула, как кошка, апсьчхи.
Какой-то вихрь пронёсся по ограде, повисла на шее у Андрея девка, здоровая, крепкая, ладная.
-Приехал, дождалася, родненький, родненький мой…
Целует пухлыми губами лицо Андреево.
Тот уворачивается, еле руки расцепил.
– Стой, ты кто? Ирина? Да стой ты. Ты что? С дуба рухнула? Я тебе же письмо писал, чего ты?
– Какое письмо, Андрюша?
– Что жену свою встретил, что женился, Ира, очнись! Ты чего? Я же тебе ничего не обещал. Ты ж махонькая, когда я служить уходил была…
-Не обещал?Не обещал? А письма писал?
-Ну ты пишешь я отвечаю, разве я там что -то писал тебе?Разве я тебе обещал что, ты чего?
Фыркнула, слёзы из глаз брызнули, развернулась и убежала.
Огонь девка.
-Да она салапеткой была, когда я в армию уходил,ну пишет девчонка, и пишет…а тут, поди — ка ты, страсти какие.
Отгулял Андрюха положенное, да и за дело взялся. На работу устроился ремонт в доме делать начал.
Алю, Алевтину свою, тоже устроил на работу.
Как раз требовался фельдшер в ФАП.
Бабы, как всегда в магазине судачили, всё жалели бедную Зою, которой так не повезло со снохой.
А та и рада стараться, каждый день новые серии из бесконечной семейной саги рассказывает, дойдёт до магазина и начинается…
И неумёха, и в комнате только сидит как мышка, и некрасивая, чуть ли ни в голос воет Зоя, жалеет загубленную жизнь сыночка своего.
-Ой, бабоньки, барыня какая.Не вскочит, завтраком не покормит, ой моченьки нет терпеть. А он как телок, всё Аленька, да Аленька.
– Зоя, а не приворот ли?
-Ой, не знаю, бабоньки, ой не знаю. До Козулихи сходить ли? Пусть пошепчет? Ой мочи нет, не пара ему она, не пара, ну.
– Не пара, не пара, чужая, – качают головами бабоньки, жалеют Зою.
Чужой себя Аля и чувствовала, чужая и есть. Не послушала маму, поехала за любимым на край света, в медвежий угол.
Не может Аля привыкнуть, тяжело ей. Моря не хватает, здесь тайга кругом простора нет, люди угрюмые, хоть вроде и душевные, но тяжёлые какие-то.
Аля и забыла уже как это смеяться…
Продолжение >>Здесь