-Лень, подожди. Я думала это ты путевки на море купишь. За что ты меня благодаришь? Раньше я никогда не касалась таких вещей, бывший муж покупал все сам. Я занималась только сбором вещей в дорогу.
Леонид мгновенно сник.
-У меня нет таких денег. Я живу только на пособие по инвалидности и пенсию мамы. Я же рассказывал тебе.
-Но, я думала теперь….- Вика замялась. – Теперь все изменилось и ты пойдешь работать.
-Я не могу пойти работать. С моей группой нельзя, иначе останусь без пенсии. В конце концов, не в деньгах же счастье. Мы с тобой теперь вместе и я счастлив от этого. Мы можем просто гулять по улицам и наслаждаться обществом друг друга. А потом, в тиши ночи, любуясь на тебя спящую я буду писать тебе стихи. Помнишь то стихотворение, что я посвятил тебе, впервые увидев?
Виктория помнила. Слог у Леонида был ужасный, слова корявы, но женщина считала, что написано искренне, в порыве чувств, от огромной любви.
Жить с Леонидом оказалось совсем не тем же самым, что с бывшим мужем. Леня почти каждое утро начинал со своих неуклюжих стихов, целовал руки, но кушать он тоже хотел. И Вика готовила для него и его мамы. К маме Леонид мотался каждый день с контейнерами горячей еды. О деньгах на продукты мужчина не заикался, считая такие разговоры низменными и мелочными по сравнению с их чувствами. Виктории пришлось тратить свои собственные скромные сбережения. А скромными они были потому, что она не работала ни одного дня в своей жизни. Дмитрий работал один и квартира была его, досталась по наследству от бабушки. Виктория раньше никогда на задумывалась о деньгах, как-то все складывалось само собой – лето, значит на море, кончились продукты, понадобилась новая одежда – Дима сразу все покупал. Вика и зарплатой бывшего мужа не интересовалась, не было нужды. А сейчас вопрос встал ребром и, как бы это не было низменно в глазах Лени, пришлось об этом заговорить:
-У нас закончились продукты и деньги у меня тоже. Надо бы купить.
-В смысле, деньги закончились? – заморгал беспечными глазами поэта Леонид. – У тебя что, совсем нет сбережений? Зачем ты тогда так тратилась? К чему покупать дорогие продукты? Зачем паста, когда можно купить макароны по красной цене? И мясо есть каждый день совсем не обязательно, можно же купить сосиски. Я уже не говорю о фруктах, их люди только по праздникам едят. Я думал ты так шикуешь потому, что обладаешь неограниченными возможностями.
-Откуда?!! – развела руками Вика. -Ты ведь знаешь, что я не работаю.
-А кстати, – хитро спросил Леонид, – а почему ты не работаешь? Ты ведь не инвалид, как я.
-Не знаю. Я никогда не работала. С того момента как вышла замуж, Дима сказал что может сам обеспечивать нашу семью.
-Да у нас, вроде бы, равноправие. Лично я не против, если ты выйдешь на работу. Тогда бы тебе не пришлось готовить. Это бы делал я и каждый день встречал бы тебя горячим ужином.
Виктория растерялась. Такого поворота событий она не ожидала. Но, работать ей все-таки пришлось. Устав питаться акционными макарошками без ничего, Виктория начала перебирать вакансии. Без опыта работы она нашла только место библиотекаря в школе неподалеку от дома. И платили там, естественно, копейки.
Так прошло лето. Осенним вечером, закрыв за собой кабинет отданный под библиотеку, Вика поеживаясь вышла из школьных ворот. Дул пронизывающий осенний ветер. В лужах покачиваясь плавали переливающиеся цветами осени кленовые листья. Листья были красивы, но женщине сейчас было не до любования. Одна её нога была насквозь мокрой. У модного сапожка из натуральной кожи, которые когда-то ей купил муж, отклеилась подошва. Вика, случайно наступив в одну из луж, мгновенно промочила ногу. Ей хотелось плакать, так как женщина понимала – новых сапог ей не видать, как своих ушей. Как же кардинально поменялась её жизнь! Дома её ждет Леонид с невкусным ужином из дешевых продуктов. Его красивые слова о любви уже не радуют, а только раздражают женщину. Какая может быть любовь, когда постоянно хочется чего-то вкусненького, купить новую одежду и обувь, а на это нет денег! Первый раз за долгие годы Вика провела все лето в городе, не поехав никуда отдыхать и всеми её развлечениями были прогулки по городу и корявые стихи Леонида, от которых хотелось заткнуть уши. Как же она могла прийти к такой жизни? Надоел быт, захотелось любви и красивых слов, а в итоге получила тот же быт, только гораздо ужаснее.
Дома женщину встретил заботливый Леонид. Выбежал к ней едва она переступила порог и, присев на корточки, начал стягивать с её ног сапоги.
-О, да ты совсем промокла! Замерзла, наверное. Сейчас я тебе шерстяные носки принесу. На ужин у нас сегодня рыба. Решил тебя побаловать, мамина пенсия пришла.
Вика тяжело дышала, но молчала, чувствуя как внутри неё поднимается протест. Протест против такой жизни, против вонючей, жаренной рыбы и этой мнимой заботы с шерстяными носками. И это вместе того, чтобы купить ей новую обувь!
Леонид не замечал настроения Вики и за ужином, раскладывая по тарелкам минтай, осторожно начал давно назревающий разговор:
-Кстати, о моей маме. Тут кое-что произошло. Барак в котором она живет собираются сносить. Не может же она остаться на улице! Давай заберем ей сюда. У нас с тобой одна комната пустует.
-Она не пустует, – напряженно ответила Вика. – Это зал, место нашего отдыха. Ты хочешь там разместить свою маму, а мы с тобой все время будем проводить в маленькой спальне?
-Ну хорошо, – легко согласился Леонид, – давай спальню маме отдадим, а сами в зале будем спать. Это же так удобно. Можно смотреть телевизор не вставая с кровати.
-Если бараки сносят, – спокойным голосом заговорила Вика, – то должны выделить новое жилье. Так же всегда бывает?
-Не в нашем случае. Этот барак, он не совсем наш. По документам он принадлежит двоюродному брату. Естественно, новую квартиру после сноса получит он, а не мы. Брат разрешал нам жить в этом бараке потому что он был ему не нужен, а квартирантов туда пустить было затруднительно. Так что, как то так, – развел руками Леонид. – Придется нам с тобой забирать мою маму. Но, она хорошая, вот увидишь.
И вот тут-то раздражение Виктории прорвалось наружу вместе с неподобающим музе поэта криком, переходящим в визг.
-А вот ничего-то нам и не придется! Мне твоя мама тут не нужна. Это мой дом. Ты мужик или не мужик, в конце-то концов? Дожил до такого возраста и не обзавелся собственным жильем. Говоришь мне красивые слова о любви, а сам кормишь вонючей рыбой. Я устала, устала жрать это хрючево и ходить в рваных сапогах. Ты вынудил меня пойти работать, а сам сидишь дома, прикрываясь своей инвалидностью. Хотя есть работа, которую ты в состоянии выполнять. Но, все что ты можешь делать это трындеть, говорить красивые слова. На деле же ты полный ноль! Ты не мужик! Убирайся из моего дома. Я не хочу тебя больше видеть. Забирай свои манатки, свой клетчатый баул и убирайся отсюда.
Виктория настолько вошла в раж, что готова была запустить минтаем в голову Лени и он это быстро понял. Молча ушел в спальню и побросал в сумку свои вещи. Забрал все, даже статуэтку лебедей, что в начале отношений подарил Виктории. Дешевая безделушка – два лебедя свившиеся шеями в сердце. Он преподнес эту фигурку Вике со стихами и она таяла от неземной любви, что олицетворяли эти лебеди. Посмотрев по сторонам и проверив, не забыл ли чего, мужчина осторожно вернулся на кухню. Виктория там рыдала, уронив голову на сложенные на столе руки. Леонид сел за стол и невозмутимо начал доедать рыбу.
-Голодным я уходить не собираюсь. Я же покупал, готовил, – говорил он словно сам с собой.
Виктория тяжело подняла голову, мутным взглядом посмотрела на жующего Леонида.
-Слушай, Вик, – как ни в чем не бывало сказал он, – ты же добрая женщина. Во имя той любви, что была между нами, не бросай меня в тяжелой ситуации. Дай нам с мамой месяцок у тебя перекантоваться. Потом, если ты по-прежнему будешь настаивать, мы уедем.
-Что, надеешься за месяц окучить на сайте знакомств новую дуру. Поразить её своими лебедями и пошлыми стишками? Думаешь я не поняла, что эти лебеди были не новые? Скольким женщинам ты их дарил?
-Так ты разрешишь нам с мамой пожить тут? – будто не слыша Вику гнул своё Леня.
-Видеть тебя не могу, – прошипела Виктория. – Убирайся! Забирай свою рыбу и убирайся. На улице доешь.
Дина с мужем ехали от Дмитрия. У них был свободный вечер и они собирались вместе со своими друзьями пойти в боулинг. Детей они оставили у отца Дины. В сумочке женщины зазвонил телефон. Она достала его, взглянула на экран и с раздражением бросила обратно в сумку. Телефон звонил снова и снова. Муж покосился на Дину.
-Ты почему трубку не берешь? Не хочешь при мне разговаривать? Мне есть о чем волноваться? – шутливо сказал он.
-Да это мама звонит. Не понимаю, чего ей опять от меня надо. Я же ей четко дала понять, что не могу принять её поступок.
-Ответь. Она все-таки твоя мать. Может что случилось. Видишь как настойчиво трезвонит.
Голос Виктории в трубке был сухим и безжизненным. Она просила дочь приехать. Дина заволновалась.
-Разворачивайся. Что-то мне её голос не нравится, заболела она что-ли.
Вика встретила дочь с радостью. Дина согласилась приехать, а это уже хороший знак. Женщина суетилась.
-Проходи. Я так давно тебя не видела, соскучилась. Чаю будешь?
-Мам, я ничего не буду, давай к делу, – Дина застыла возле двери. – У тебя что-то случилось?
-Как тебе сказать… Вроде бы и да и нет. Дина я хотела попросить у тебя денег в долг. Я заплатила коммуналку и мне совсем не на что жить.
-Не поняла, – вскинула брови Дина, – а как же твоя новая любовь? Я то думала вы с ним на Мальдивы укатили. Ты так красочно его описывала.
-Я живу одна. Это было ошибкой, большой ошибкой. Кто в жизни не ошибается? Как говорит пословица – “кто без греха, пусть кинет в меня камень”.
-Ну ты даешь, мам.
Дина расстегнула сумочку, достала телефон.
-Давай, переведу тебе. Сколько надо?
-Я отдам, обязательно отдам, – поспешно закивала Вика.
-Не надо мне ничего, – отмахнулась дочь и собралась уходить.
Виктория вцепилась в её рукав и просительно заглянула в глаза.
-Дочка, есть ещё кое-что. Я уже сказала, что поняла свою ошибку. Я хочу вернуться к твоему папе. Ты мне поможешь в этом?
У Дины округлились глаза.
-Да ты что? Это невозможно. Папа никогда не сможет тебя простить. Это во-первых, а во-вторых он уже несколько месяцев как не один.
-Как это?!! – вскрикнула Вика. – Что значит – не один? Ты хочешь сказать, он живет с женщиной? Не может такого быть. Он бы не смог.
-Знаешь что, мама, он бы может и не смог. Это я ему помогла. После твоего ухода папа начал выпивать. Не много, только по вечерам, когда тоска особо заедала. И тогда на свой день рождения я пригласила тетю Валю. Да, да, твою троюродную сестру. Она всегда отцу в рот заглядывала. Это все, кроме тебя, замечали. Когда она узнала, что ты папу бросила поверить не могла. Таких как он не бросают. Так все считают, кроме тебя. Теть Валя папу в такой крутой оборот взяла! Каждый день пироги да салатики ему таскала, как одинокому мужчине. Такое тепло своей души на него разлила, что он в нем отогрелся. Тетя Валя женщина душевная, сама знаешь. А летом папа взял и позвал её на море. Она же от радости чуть кипятком не уписалась. Вернулись с моря и живут вместе. Она на папу надышаться не может. Теть Валя же как, давным-давно, со своим алкашом развелась так и жила одна. Наш папа ей принцем неземным кажется. И он с ней счастлив. Словно помолодел. А много ли мужчине в его возрасте нужно? Тепло и забота, вкусная еда. А о тебе он и знать ничего не хочет. Слишком больно ты ему сделала. Так что забудь, мама, твой поезд ушел и назад ты его точно не вернешь.
Дина ушла к заждавшемуся её в машине мужу, а Виктория сползла по стенке и зашлась в рыданиях.
Автор: Ирина Ас.