“Это паника. Паническая атака. Я слышала о таком”, – пыталась успокоить себя Лена. Нервы её были, как оголённые провода. Размеренный шум поезда казался ей оглушающим грохотом. Она дышала поглубже, но воздуха словно не хватало. Пыталась ещё несколько раз дозвониться до мужа, но он не брал трубку или пропадала сеть. Лена не хотела беспокоить ночью дочь и свекровь. Они наверняка спят. Всё хорошо. Всё хорошо…
Как она вырубилась Лена не помнила. В шесть утра их разбудила проводница. На подъездах к Орлу телефон Лены завибрировал и она увидела, что звонит свекровь. Тяжёлым молотом застучало у Лены в висках…
– Лена, Леночка! – прохрипела в трубку свекровь не своим, но чужим, рыдающим голосом. Она захлёбывалась, – мне позвонили с Диминой работы, его ночью забрали на скорой! Ой, Лена…
– Что с ним? – еле выдавила из себя Лена.
– Сердечный приступ! – провыла свекровь, – какой же приступ, он же не болел, что за чушь!
Лена вспомнила, что муж последние дни и впрямь жаловался, что иногда покалывает в сердце. Свекрови она об этом не сказала. Самый главный вопрос сейчас в другом.
– Он жив?
– Не знаю, я собираюсь в больницу, уже такси вызвала. Перезвоню!
Люди тащили свои сумки по проходу к выходу из вагона. Обычная толкотня плацкарта. Со сдавленным чувством в груди, Лена помогала сонному сыну обуться.
– Мама, а папа нас встретит?
– Нет, сынок, он… Он на работе.
Его не стало скоропостижно. Как в тумане Лена стала готовиться к похоронам. Слёзы не просыхали. Набегавшись за день и чувствуя, что скоро сойдёт с ума от завываний свекрови, которая находилась здесь же, у них дома, лежала на диване в окружении внуков и без конца причитала, целуя то детей, то фотографию сына в траурной рамке, Лена вышла на балкон и, не стесняясь, закурила. Свёкр уже третий час бездвижно сидел в кресле. Лена курила одну за одной. Она видела сквозь балконную дверь, как старшая дочь увлекла за собой в комнату брата, чтобы заиграть его, отвлечь.
Вдруг на карниз балкона сел голубь. Он посмотрел на Лену, повернув на бок головку, курлыкнул и стал подбираться к её руке. У Лены выпал из рук окурок. Она раскрыла ладонь. Рыжий и чубатый голубь забрался на её руку. Улетать не думал. Лена погладила его вихрастую головку, а голубь словно подавался вперёд, улавливая её ласки. Вместе с голубем Лена вернулась в гостиную.
– Вы только посмотрите кто к нам пришёл!.. – сказала она восторженно.
Голубь слетел на пол и принялся ходить, как у себя дома. Он подошёл к свекрови и воззрился на неё ярко-синим глазом. Свекровь медленно опустилась перед ним на колени, попутно утирая слёзы и воду из носа. Она была поражена. Её нижняя губа задрожала, рука потянулась к птице… Голубь сделал пару деликатных шагов назад, выпятив рыжую грудь, словно желал во всей красе показать своё великолепие.
– Это же мой сыночек! – мягко всплеснула руками свекровь и из её глаз хлынул потоком новый виток слёз. – Это мой Димочка ко мне пришёл! Сыночек мой, родименький, да на кого же ты нас покинул…
Она упала перед голубем плашмя, как в глубокой молитве. Положила голову на пол и влюбленно смотрела на голубя снизу вверх. Рядом присел на корточки удивлённый свёкр.
– Сыночек, сыночек…
Рыжий голубь постоял перед ними какое-то время и направился в детскую комнату, просочился в щель приоткрытой двери.
– Дети, только не шумите. Это папа пришёл попрощаться… – тихо сказала им Лена, приложив палец к губам.
Все с замиранием смотрели на голубя. Сын сидел на ковре с вытянутыми ногами. Рыжий голубь постоял около них, посмотрел попеременно на каждого… и забрался на ногу сына.
Он пробыл в детской всю ночь, а утром, когда дочь собиралась в школу, сел на окно и стал стучать по стеклу клювиком. Девочка подошла к нему, погладила в последний раз… Голубь нежно ухватился клювом за её пальчик.
– Прощай, папа… – сказала она и распахнула окно. Голубь улетел в небо.
***
После похорон Лена не жила. Она существовала. Жила ради детей. Дима никогда больше ей не снился, а она так хотела, так ждала каждую ночь, что он придёт… Смысл жизни был утерян. Пустота. Её душа стала дырой, в которую проваливались прожитые без мужа дни, проваливались и ничем не оседали внутри, пролетали насквозь так, как ветер, залетевший в одну форточку, вылетает через другую, оставляя после себя лишь холод.
Любимое время года Димы – это осень. Ту осень, которая с ним так и не случилась, Лена пережила одна. Её не радовали яркие краски и когда жёлтые листья пожухли, осев вдоль тротуаров жалким коричневым мусором, она даже почувствовала облегчение. Однажды, идя утром на работу, она подумала о муже и такая тоска её взяла… Что же? Ну что от него для неё осталось? Почему всё так несправедливо! Сильный порыв ветра поднял с дороги завявшие листья и закружил их над Леной и листья взлетали высоко-высоко, до крыш девятиэтажек. И в этот момент из машины на обочине зазвучала песня, как ответ на её вопрос: что же ей осталось от Димы? Он словно сам ответил ей:
Останусь пеплом на губах,
Останусь пламенем в глазах,
В твоих руках дыханьем ветра…
Останусь снегом на щеке,
Останусь светом вдалеке,
Я для тебя останусь – светом…
Автор: Пойдём со мной