– Запомни, а лучше запиши: молчание – золото! Особенно в твоем случае! – он отвернулся.
– Милый, ну, хватит дуться! – она подсела ближе.
– Да лучше бы ты вообще ничего не говорила! – он всплеснул руками. – Откуда у вас женщин такая способность, что вы одной фразой можете все испортить?
В школе вас этому учат или на курсах, как мужиков доводить?
Валерия восприняла молчанку Аркадия как обиду, за то, что она утром на него накричала. Да и он молодец, разбил и свою и ее чашку.
– Как ты так смог? – злилась она. – У всех руки, как руки, а у тебя будто из другого места растут!
Ладно, ты свою чашку кокнул, зачем ты мою трогал? Или ты специально, что любимые чашки у всех сразу закончились?
Самая обычная бытовая отповедь. На такие не то, что не обижаются, просто мимо ушей пропускают.
Но Аркадий обиженный ушел на работу, а когда вернулся, ни единого слова Валерии не сказал.
Просто злился, дулся и обижался. Игнорировал все ее действия и даже ужинать не пришел, когда она его трижды звала.
Но мир-то надо было восстановить!
– Аркаша, да плюнь ты на эти чашки, поедем в субботу в универмаг и купим новые! А руки у тебя растут, откуда надо!
– О каких, черт возьми, чашках ты говоришь? – Аркадий посмотрел на Валерию сумасшедшими глазами. – Ты что, сама не понимаешь, что ты натворила своим языком?
– Я могу прощения попросить, – растерянно проговорила Валерия. – Милый, ты только не злись!
– Прощения? – он начал истерически смеяться. – Если бы то, что ты сотворила своей фразочкой, можно было исправить прощением, я был бы самым счастливым человеком на свете!
А так, ты меня просто убила! Уничтожила! Растоптала!
– Господи, да что я такого сказала? – Валерия поняла, что дело не в чашках. А в чем, даже предположить не могла.
– А кто сегодня сказал, когда моя начальница звонила, что та разговаривает с женой Аркадия? – прокричал Аркадий, брызгая слюной в лицо Валерии.
– Ты в душе был, а телефон разрывался, – растерянно говорила Валерия, – я ответила, попросила подождать, пока я тебе телефон дам.
А она меня спросила, кто это. Ну, я и ответила, что жена. А когда донесла телефон, она уже трубку положила. Что в этом такого?
– И ты еще спрашиваешь, что в этом такого? – от крика Аркадий покраснел, а на виске пульсировала жилка. – Что в этом такого? Да какая ты мне жена?
Я что в ЗАГС с тобой ходил? Штампы в паспорте ставил? Кольцо тебе на безымянный палец одевал?
Валерия замялась. Она всего этого очень хотела, но как-то жили без всего этого.
– Нет! Нет! И нет! – кричал Аркадий. – Ты мне – никто! Так по какому праву ты называешь себя моей женой?
***
– И долго еще это будет продолжаться? – с улыбкой спросила София Евгеньевна.
– Мама, – Валерия посмотрела с укором, – сейчас не те времена, да и тебе не идут пуританские речи. Ты сама, после см.ерти отца с кем только не жила!
– Ты на мать поклеп не возводи! Мать знает, что ей надо! – София Евгеньевна улыбаться не перестала. – У меня уже возраст такой, что ни одна сплетня не прилипнет! А ты еще молодая, тебе еще жить и жить!
– Мама, пятьдесят четыре года – это ни разу не старость! Ты еще сама можешь и замуж выйти, а по последним тенденциям, то и не раз!
– Нашелся бы нормальный мужчина, я, может быть, и вышла бы, – она пригладила прическу, – приходится суррогатами перебиваться!
– А ты мне еще что-то говоришь! – рассмеялась Валерия.
И вот тут София Евгеньевна улыбаться перестала:
– Лера, я понимаю, что сейчас многие живут без росписи и штампов, детей рожают, и это считается нормальными семьями.
Но даже на юридическом языке называется сожительство. А это, в свою очередь, никаких гарантий!
– Мам, когда любовь есть, это лучше любых гарантий, – ответила Валерия.
– Любовь сегодня есть, а завтра нету, а муж, если он официальный, какую-то безопасность и страховку даст! Ребенку – понятно, алименты в любом случае.
А если жилье, машина, техника имущество, так даже через суд ничего не получишь, если он рогом упрется!
– Мамуля, у нас с Аркашей прекрасные отношения! И живем мы уже вместе шесть лет. Зачем нужны все эти штампы? А если вопрос денег, так зарплаты у нас одинаковые.
– Не убедительно, не конкретно, а значит – непорядок! – София Евгеньевна погрозила пальцем. – Лерка, ты хоть его к идее подведи!
Так, между делом, муженьком его назови, вроде как, в шутку. Да попроси обнять любимую женушку.
Пусть к словам привыкнет, в голове покатает. А потом можно и окольцевать селезня!
– А если я его этими словечками испугаю, то получу сначала скандал, потом обиду, а потом одиночество! – Валерия покачала головой. – Знаешь, мам, счастье – это хрупкая штука, его беречь надо, а не испытывать на излом!
– Вообще, жизнь твоя, – пожала плечами София Евгеньевна, – а тебя я приму, что одну, что с внуком, дай Бог, вообще появятся.
Ты только подумай, что гули – гулями, а взрослая жизнь, она с ответственностью.
А в твоих отношениях никто никому ничего не должен. Оно и верно, но бестолково!..