Полицейский с охранником вывели пьяного хулигана из зала. Никита вернулся к своему столику, но есть расхотелось. Зубы ныли, а из рассечённой губы сочилась кровь. Никита слизывал её языком.
К нему подошла официантка с маленьким подносом, на котором стояла бутылочка с перекисью водорода и упаковка с салфетками.
– Давайте я обработаю рану, – сказала она, ставя на стол поднос.
– Ничего, до свадьбы заживёт, – отмахнулся Никита.
Официантка хмыкнула, покосившись на его правую руку с обручальным кольцом.
– Спасибо, конечно, но зря вы ввязались, – сказала она, смачивая салфетку перекисью.
– Ну и работа у вас, – сказал Никита, поморщившись от прикосновения солфетки к рассечённой губе.
– Нормальная работа. Только такие вот пристают, думают, мы все здесь проститутки.
– Рассчитайте меня, – сказал Никита, когда официантка обработала его рану.
Проходя мимо стойки администратора, Никита попросил разбудить его в пять часов. «Ну и видок. Завтра будет ещё хуже. Действительно, зачем ввязался? Ничего он ей не сделал бы, – думал он, разглядывая себя в зеркале и трогая языком зубы. – Вроде не сломал».
Проснулся Никита от стука в дверь. Встал и накинул махровый халат. Голова была тяжёлой, передние зубы ныли, мышцы живота болели. Он открыл дверь и увидел на пороге официантку. На приколотом к кофточке бейджике он прочитал её имя: «Виктория». А вчера бейджика не было или он не обратил внимания?
– Вы просили разбудить вас в пять. Вы уезжаете? – спросила она.
– Да. – Никита заметил, что выглядела она гораздо лучше, чем вчера.
– Вот, в дорогу. – Она протянула ему пакет, из которого аппетитно пахло жареной курицей. – У вас термос есть? Несите, я налью крепкого кофе. Или чаю?
– Нет, кофе будет в самый раз.
– Одевайтесь и спускайтесь в ресторан. Я вам приготовила завтрак. – Официантка взяла термос и ушла.
В ресторане был накрыт один единственный стол. Никита сел и принялся за яичницу. На тарелке рядом лежали два тоста с джемом, стояла кружка крепкого чая.
Виктория принесла и поставила на стол наполненный термос.
– Спасибо, очень вкусно. Но не стоило так беспокоиться, – сказал Никита, показав на стол. – Хватило бы одного термоса.
– Это компенсация за травму, – сказала невозмутимо Виктория и ушла.
Никита съел всё. Подождав немного официантку, он всё же не стал оставлять деньги за завтрак, чтобы не обижать её.
– Приезжайте ещё. Таким гостям мы всегда рады, – расплылась в улыбке девушка за стойкой администратора, когда он сдавал ей ключи от номера.
На телефоне почти не осталось заряда. Никита поискал зарядное устройство, но не нашёл, хотя помнил, что брал его с собой.
Он ехал, не останавливаясь, часа четыре. Уже рассвело. Никита остановился на обочине и выпил чаю, вспомнив с благодарностью Викторию. «Красивое имя. Что заставляет её работать официанткой? Чаевые. Что же ещё? – ответил он сам себе. – Каждый выживает, как может. – Он попытался представить свою жену на месте Виктории. – Раньше была скромная и тихая. А сейчас как сжатая пружина. После рождения Маруси она изменилась. Теперь ещё эта ревность…»
Никита увидел на обочине женщину возле автомобиля. Она махала ему рукой.
– Что случилось? – спросил он, опустив боковое стекло.
– Колесо пробило. Помогите заменить.
Никита вышел из машины, обошёл тёмно-синий «Рено».
– Запаска есть?
– Да, в багажнике. – Женщина открыла багажник, стала вынимать сложенное инвалидное кресло.
– Я сам, – Никита рукой отодвинул женщину в сторону.
– Это моего сына. У него ДЦП, – сказала она, хотя Никита ни о чем её не спрашивал.
Он сходил к своей машине, принёс инструменты.
– Мы домой из храма едем. Отец Валентин причащал сына. Ночью на службе будет много народу.
– Помогает? – спросил Никита.
– Кто? Отец Валентин?
– Причастие. Помогает вашему сыну? – повторил он.
– Не знаю, после него спокойнее. – Женщина пожала плечами.
– Не стойте, идите в мою машину, замёрзнете.
Но женщина осталась стоять рядом, пока он менял колесо. Пальцы замёрзли, не слушались, то и дело инструменты выскальзывали из рук. Провозился Никита долго. Еле разогнулся после долгого сидения на корточках.
– Ой, вы грязный. Поедемте к нам. Я вас чаем напою, руки отмоете. Вон наша деревня.
Никита увидел вдалеке крыши домов. Подумал, что потерял уже много времени, но он действительно замёрз. И короткий отдых ему не повредит.
Возле дома Никита помог вытащить из багажника кресло, потом помог усадить в него мальчика лет одиннадцати. Вместо ступенек на крыльце смонтирован удобный пандус. В доме проёмы всех дверей расширены, чтобы кресло легко проезжало. Женщина показала, где можно вымыть руки.
– Вы одна здесь живёте? Как же вы справляетесь? – спросил Никита, когда вернулся в комнату.
– Справляюсь. Муж ушел от меня, когда узнал, что Стёпа болен.
– А где же ёлка? Ведь Рождество, – Никита оглядел комнату.
– Не успела срубить, да и топор куда-то задевался.
Никита направился к двери.
– Вы куда? – окликнула его женщина.
– За ёлкой, какое же Рождество без неё? У меня в машине топор лежит.
Никита отошел от деревни и срубил на окраине леса небольшую ёлку. Поставил её в углу комнаты, чтобы не мешала передвижению кресла. Дом наполнился запахами детства – смолы и хвои.
Потом Стёпа подавал игрушки, а Никита вешал их на самый верх ёлки. Галина, так звали женщину, вешала игрушки внизу. Скоро ёлка засверкала игрушками.
– Ну вот, совсем другое дело. Теперь и у вас в доме праздник, – улыбнулся Никита.
– Спасибо большое. Жалко, что у меня нет подарка под ёлку, – вздохнула женщина.
– У вас чайник кипит, – сказал Никита и выскользнул на улицу.
Он взял из машины подарок для Маруси – коробку с игрой, и вернулся в дом. Стёпа с Галиной разливали по чашкам чай. Никита сунул коробку под ёлку и пошёл к ним на кухню. Сразу после чая он засобирался домой.
– Возьмите, не побрезгуйте.- Галина поставила перед ним пакет с банками.
– Что это?
– Варенье земляничное и малиновое. Должна же я как-то отблагодарить вас.
– Спасибо. Он попрощался с мальчиком и вышел на улицу. Уже начало темнеть. «Надо спешить. Лена устроит скандал», – Он сел в машину и напоследок глянул на дом, приютивший его на короткое время. Галина со Степаном смотрели в окно и махали ему.
«А приятно быть Дедом Морозом. Вот только что скажет Лена? Ничего, завтра куплю Марусе другой подарок».
Домой он приехал уже ночью. Лена вышла в прихожую, ждала его.
– Почему не звонил? Я с ума чуть не сошла, – шёпотом набросилась она на мужа.
– Телефон разрядился, а зарядку я не нашёл, – Никита протянул ей пакет, в котором звякнули банки.
– Что это?
– Варенье земляничное. Я не смотрел.
На кухне Лена развязала пакет. Достала банку и понюхала крышку.
– Оно же закрыто, – сказал Никита.
– Всё равно пахнет. – Лена зажмурилась от счастья. – Я тысячу лет не ела земляничное варенье. Откуда?
– На дороге помог женщине с больным ребёнком заменить колесо. Не мог же я её оставить на трассе.
– А губа разбита… Подрался?
– Пришлось.
– Из-за женщины? И ты говоришь, не ревнуй.
– Если помог женщине, значит, изменил?
– Грибы! – Лена достала из пакета очередную банку. – А это что? – Она вытащила вырезанную из дерева лошадку. Грива и хвост были покрашены розовой краской.
Никита вспомнил, что видел в доме несколько поленьев и стружку. Ещё удивился, кто вырезает? Значит, Галина положила лошадку в пакет, пока он ходил за коробкой.
– Это, наверное, больной ДЦП мальчик вырезал. Я видел стружку на подоконнике. – Никита осёкся.
– Ты был у них дома? – тут же прицепилась Лена.
– Ну да, я менял колесо, испачкался, замёрз, они напоили меня чаем.
– И ты притащил в дом эту уродливую игрушку для дочери?
– Я не знал, что она положила мне её в пакет. Я не смотрел даже.
Они не заметили, как перешли на крик.
– Лошадка, – произнесла тихо Маруся.
Никита и Лена одновременно обернулись к ней.
В глазах дочери застыл восторг.
– Дай мне, – Маруся протянула руки к лошадке.
Она рассматривала ей долго, потом прижала к груди.
– Нравится? – спросила Никита.
– Да, очень.
– Лена увела Марусю спать. Никита слышал, что она расплакалась, когда жена пыталась забрать у неё игрушку.
– А подарок все-таки забыл купить? – спросила Лена, вернувшись к Никите в комнату.
– Но не мог же я не оставить что-то больному мальчику. У него не было подарка, да и ёлки тоже.
– Ты отдал какому-то мальчику Марусин подарок, а ей привёз деревянную кривую игрушку? Ты считаешь это равноценный обмен?
– Причём тут обмен? Завтра я куплю ей новую игру. Ты видела, как она смотрела на лошадку? – Он не хотел злиться, но слова звучали, как обличение.
Лена обиженно отвернулась к стене.
Никита долго не мог заснуть. Он лежал и думал, сколько за такую короткую поездку произошло всего. У Ленки всё есть, она не работает, но вечно всем недовольна. А те женщины выживают, как могут. Галина живёт с больным ребёнком в деревне. Ни жалоб, ни злости, ни слёз. И ведь сколько доброты в ней. В пакет положила скромный подарок, сделанный не очень умелыми детскими руками её сына. А Марусе понравилась игрушка. Эта лошадка всегда будет напоминать о необычной поездке, странном Рождестве.
Почему-то у нас широко отмечают Новый год, а Рождество проходит незаметно. А ведь именно в Рождество случаются чудеса.
Разве не чудо, что Никите пришлось ехать в командировку перед самым Рождеством? Получить в благодарность за помощь завтрак в ресторане в пять часов утра, термос с крепким чаем в дорогу. И лошадку.
Мы привыкаем жить по навязанным нам обществом правилам, а есть другие правила, где ценятся не деньги, а помощь и сострадание, доброта и щедрость. Такие подарки не найдёшь под рождественской ёлкой. Они – в сердце человека.
«На следующее Рождество надо поехать куда-нибудь вместе с Леной. Может, она тоже увидит чудо и у нас всё наладится?» – подумал Никита, засыпая.
«Рождество – это день радости и милосердия. Пусть Бог сделает нас очень богатыми и в том и другом»
Филипп Брукс
«Легко забыть, каково это, когда твоя жизнь связана с другими людьми. Мы нажимаем клавиши компьютера, убеждая себя, что это общение, что этого достаточно. Вот почему этот праздник особенный. Он даёт всем нам возможность объединиться: шанс прикоснуться к своему соседу, другу члену семьи; проявить щедрость своего сердца и духа»
Цитата из фильма «Чудо Рождества», Канада
Автор: Живые страницы