Было это в сорок пятом; останавливались в небольшой немецкой деревне, там и познакомился Григорий с Мартой, девушка работала у местного фермера. Вскоре оставили деревню, а в ней осталась Марта, которой понравился русский солдат.
Григорий Иванович никогда не вспоминал о том случае, да и значения ему не придавал – мало ли что на войне было. А тут показали по телевизору ту самую деревню и женщину, которая поделилась своей историей.
Оказывается, хочется ей найти своего отца – советского солдата. Той самой Марты уже в живых нет, а дочка Грета надеется застать в живых отца и с новыми родственниками познакомиться. Знает только его имя и период, когда в их деревне советские солдаты останавливались. Ну, и фотографию своей матери показала.
Супруга Григория Ивановича – Анна Степановна – молча, ставила на стол сваренный к приходу детей борщ, жареную рыбу, картошку, квашенную капусту. Потом, поправив платок на голове, также смиренно присела на табурет.
– Вот такие дела, – вздохнув, сказал Григорий Иванович, когда закончил свой рассказ. Он вообще про войну мало рассказывал, награды скромно лежали в комоде, а на День Победы, накатив стопку, сидел обычно тихо и незаметно вытирал слезы.
Но про сюжет и про Марту не смог промолчать. Сомневался сначала, нервничал, потом решил рассказать, как есть.
– А какие дела? – уверенно спросила старшая дочь Тамара. – Надо позвонить по указанному телефону и сказать, что отец нашелся, жив, здоров, пусть встретятся, да и мы рады будем познакомиться – родня теперь в Германии.
– Ага, заграницу захотела? На «марсы», сникерсы» потянуло? – вступил в разговор младший сын Петр.
– Ты обороты сбавь, – прикрикнула сестра, – со старшими разговариваешь. Ничего плохого в этом не вижу: отец имеет право с дочерью встретиться, если подтвердится, что это и есть его дочь.
– Вот именно! А то может отец тут ни причем, может эта «немецкая дочь” по всему свету отца ищет…
– Ну, а чего ты завелся, – обратилась к брату средняя сестра Людмила. – А если и, правда, Грета нам сводная сестра, познакомимся, породнимся, в гости будем ездить друг к другу. В конце концов, имеет право папа увидеться с дочерью, тем более, что он честно признался, а мог и ничего не сказать про этот сюжет по телевизору.
– Тоже мне борцы за дружбу между народами! – Психанул Петр. – А вы о матери подумали? На ней вон лица нет, такую новость на старости лет встретить…
Григорий Иванович заволновался, встал с табурета: – Ты, Петя, не горячись, никто мать не обижает…
И тут Анна Степановна опустила голову, вытирая кончиком платка глаза: – Я тебя всю войну ждала, хоть и не жена была, да и невестой не успел назвать, а все равно ждала, верила, что живой вернешься…
– А я разве не женился на тебе? Полвека уже вместе, душа в душу… чего тебе не хватает? Виноват я разве, что такой казус вышел?
– Слово какое-то нашел, в газетах, наверное, вычитал, – проворчал жена. А потом встала и направилась в горницу.
– Нет, ну, правда, мам, чего ты обижаешься? – средняя дочь Людмила пошла следом. – Папка же не уезжает от нас, и вы не разводитесь…
И вдруг Анна Степановна повернулась и с обидой сказала: – А могу и развестись!
И все переглянулись; в голове не укладывалось, что родители, перешагнув семидесятипятилетний рубеж, могут развестись.
– Вот видите, до чего поиски немецкой дочери маму довели? – обратился ко всем Петр.
– Всё! Не надо никаких поисков и встреч, – решительно заявил Григорий Иванович, – как жили, так и будем жить. – И в самом деле, зачем это все на старости лет?
Анна Степановна, хоть и закрылась в горнице, но слышала слова мужа и сразу вышла: – Нет уж, надо довести дело до конца, я же вижу, как ты переживаешь и мучаешься. Не зря с тобой полвека прожила: знаю, какой ты совестливый. Давайте, узнавайте, – обратилась она к детям, – уточняйте… какая правда будет, ту и примем. Ежели и есть от тебя немецкая дочь, пусть будет, встретим как родную.
Все четверо – две дочери, сын и сам Григорий Иванович – от такой речи Анны Степановны притихли, не зная, что сказать. Первым заговорил Петр:
– Мать, ну ты у нас человечище! Вот что значит настоящая женщина!
Дочери с пониманием посмотрели на мать, и только теперь они осознали, что, несмотря на возраст, ревность больно ударила по ней, не имея давности лет. А ведь не была никогда ревнивой, да и повода не было, для нее Григорий Иванович как был единственным и любимым, так и остался.
_________