Молодёжь старательно делала вид, что Марии Ивановны не существует и только взрослые обитатели дома, те, кому было за пятьдесят, время от времени подкармливали соседку: кто пирожков принесёт, кто молока с хлебушком, а кто супчик куриный сварит. Мария Ивановна всегда долго благодарила, обещая день и ночь молиться за здоровье всех тех, кто её не забывает и помогает, кто чем может. И всё бы ничего, но кто-то на общем домовом собрании предложил взять над бабушкой шефство, мол, не хорошо, что пожилой человек живёт в таких условиях, не видит, с трудом передвигается, а ей и приготовить нужно, и постирать и убраться. В общем, решили, что будут помогать по очереди, кто-то будет продукты покупать, кто-то варить, а на ком то уборка и стирка.
За несколько месяцев такой помощи Мария Ивановна округлилась, порозовела и будто немного повеселела. Однажды когда настала очередь моей матери идти к Марии Ивановне, чтобы приготовить ужин Мария Ивановна с кем-то разговаривала по телефону. Окончив разговор, женщина улыбнулась.
– Слава Богу, нашлась! Я столько молилась, столько слёз пролила… Ванька то мой тунеядец с армии невесту привёз, жениться намеревался. Хорошая девушка была, как сейчас помню – коса ниже пояса, а глаза как озёра бездонные. Вот только связался он с нехорошими людьми, в картишки начал поигрывать, да попивать. Яна поначалу терпела, по хорошему с ним разговаривала, никогда голоса не повышала. Всё хотела внушить ему, что жизнь его такая до хорошего не доведёт, а он взял да замахнулся кулаком. Яна кубарём под стол, а Ванька мой за дверь. На следующий день Яна собрала вещи и уехала к себе на родину, а Ваньке хоть бы хны. Время от времени она мне звонила, интересовалась моим здоровьем, всё о Ваньке спрашивала. Сообщила, что ждёт ребёночка, и что если он изменится, то она согласна начать всё сначала, а я не знала как ей сказать, что Ванька мой с Нинкой продавщицей спутался, и что он домой носа не кажет, а всё у неё ошивается. В общем, родила Яна девочку и назвала её Надеждой. Я втихаря от Ваньки денежки им отправляла, то посылочку соберу, как-никак родная кровь. К тому времени Ванька мой совсем из ума выжил, всё из дома повытащил, всё распродал, а потом и сам загнулся после очередной пьянки. Яна до последнего надеялась, что Ванька мой образумиться, а как узнала, что Ваньки моего больше нет, так спустя пару лет замуж вышла. Помню звонила мне, говорила, что уезжают в Германию, что муж хороший, хоть и немец, но сердобольный, обещала звонить, но кто сейчас обещания выполняет… А сегодня представляешь, звонок, я трубку поднимаю, а там до боли знакомый голос и так нежно мне говорит – здравствуй, ба, я Надя, твоя внучка.
– Ой, как славно! И что теперь Наденька приедет?
– Обещала приехать. Я же Бога ежедневно молила, чтобы меня к себе прибрал, чтобы не быть для вас всех обузою, а тут внучка едет, да не одна, а с правнуком. Так что я ещё, пожалуй, поживу, нужно внучке помочь, да правнука поднять.
В общем, весть о том, что скоро у Марии Ивановны появится самая настоящая семья, облетела весь дом. Кто-то искренне порадовался за эту бедную пожилую женщину, кто-то наоборот начал возмущаться, мол, мы ей помогаем, время своё тратим, деньги, а она всё это бац и девке какой-то незнакомой оставит! Больше всего возмущалась наша соседка по лестничной площадке, она вообще планировала оформить какую-то пожизненную ренту, чтобы в случае чего квартира досталась им, а тут бац и родственнички у бабушки объявились.
Надо сказать, что хоть после смерти сына Мария Ивановна жила одна, квартира у неё была просторная и светлая. До самой пенсии она проработала на хорошей должности и пользовалась большим уважением. Чего у неё только не было: и польский гарнитур, и хрусталь, и изящные фарфоровые сервизы, а сколько ковров было… – вот что значит жить в одиночестве, когда у тебя хорошая зарплата. А ещё у Марии Ивановны были изящные бриллиантовые серёжки, маленькие, но такие красивые в форме капелек, обрамленные нежными листиками из белого золота. Соседи всегда говорили, сама слепая, старая, а всё с бриллиантами своими расстаться не может, а Мария Ивановна всё время посмеивалась:
– Это подарок моего Анатолия, как умру – меня в них похороните, и кольцо не снимайте, а то прокляну!
Кольцо на худеньком морщинистом пальчике Марии Ивановны тоже было необычным – толстое, массивное, и будто усыпанное мелкими цветами: розами, лилиями и ромашками. И пока все соседи поделились на два лагеря: одни были за приезд внучки Марии Ивановны, а другие против, мы выяснили ещё одну деталь. Яна с мужем и дочерью вернулись в Россию десять лет назад, а спустя год попали в страшную аварию. Надя была в школе, поэтому ей удалось избежать страшной участи. Три года в детском доме, затем учёба в университете, замужество и рождение ребёнка. Правда брак просуществовал недолго, но так не у всех же первое замужество оказывается счастливым. А потом Надя ремонтом в родительской квартире занялась, документы начала сортировать, блокнотики всякие и нашла мамин дневник, а там и номер телефона бабушки. Жива она или нет, Надя не знала, но всё равно решила позвонить, и о чудо бабушка была жива и была несказанно рада, что она теперь не одна.
Надя должна была приехать к выходным, Мария Ивановна вся извелась, ожидая внучку с правнуком. В один из вечеров ей стало плохо, вызвали скорую, но врачи, к сожалению не успели. Хоронили Марию Ивановну всем домом, но самое интересное, что куда-то исчезли те самые бриллиантовые серёжки-капельки, и обручальное кольцо. А после похорон то один сервиз пропадёт, то второй, то хрустальная ваза, то конфетница, в общем, перетаскали всё, что представляло хоть какую либо ценность. Надя приехала в полупустую квартиру, прибралась, справила девять дней, потом сороковины, а после сороковин сменила замки и уехала. Она не взяла собой ничего, только фотокарточку той, кого она никогда не видела, но так хотела увидеть.
И вот после отъезда Нади началось страшное. Наш дом будто прокляли, так как что ни день, то новое происшествие. В квартире этажом ниже взорвался бытовой газ, а у соседки, что жила этажом выше попал в аварию муж. Василиса Григорьевна, которая стащила то самое обручальное кольцо, измельчала мясо в электромясорубке, и надо было тому случиться… да-да, она потеряла тот самый палец, на котором красовалось кольцо. Дочь нашей соседки напротив в день своей свадьбы попала в аварию и тоже с летальным исходом. И только на поминках соседка рассказала, мол, снится мне Мария Ивановна и говорит, верни серьги, а не то я сама верну. Я так расхохоталась, аж проснулась от своего смеха. Похоронили мы Настеньку в свадебном платье и в тех самых серьгах, и знаешь, Мария Ивановна мне снова приснилась и говорит – я же сказала, что верну своё. Остальные соседи, те, что тоже поживились тогда, когда Мария Ивановна умерла, сразу же принесли наворованное к дверям квартиры покойной. Никто больше не хотел рисковать своей жизнью и жизнью близких. Наконец-то до них дошло, что если человек мёртв это не значит, что он не сможет постоять за себя и отомстить. Мама тогда рассказала, мол, так хотела взять кресло-качалку, но побоялась, знала, что воровать у покойных не хорошо. А спустя полгода приехала Надя. Она продала квартиру, а то самое кресло-качалку принесла к нам.
– Бабушка мне уже который раз снится, говорит, квартиру продашь, а кресло непременно Людмиле отдай, пусть память будет обо мне.
Вот как оказывается, бывает. И даже после смерти душа покойного может либо причинить зло, а может и отблагодарить. Всё зависит от того, как вы себя поведёте – отнесётесь ли вы с уважением к его просьбе, или наоборот, пользуясь случаем, захотите нажиться на чьём-то горе.
Из Сети