― Да, понимаю. Непросто, но главное, что вместе. Ты права была тогда: настоящая любовь все-таки может быть с первого взгляда.

― Да, я не ошиблась в Олеге. Он, кстати, берет в последние месяцы больше работы, чтобы заработать больше. Допоздна в офисе, иногда даже там ночует. Представляешь? Диванчик себе туда поставил. На выходные тоже в офис мотается часто.

― Хм-м. Ну да, много у него работы. А дома не может работать?

― Нет, говорит, что вся информация для нового проекта только на рабочем компьютере. Никакие документы на флешке выносить нельзя. Поэтому только в офисе.

Я промолчала. А что тут скажешь? Мужику нужно зарабатывать и содержать семью.

Но потом оказалось, что содержал он не одну семью.

Я помню события той ночи в мельчайших подробностях. Оля мне позвонила в начале третьего ночи. Рыдала в трубку, кричала, пыталась что-то объяснить. Я только поняла, что она в больнице в гинекологии. А Олег в реанимации в другой больнице. Оказалось, что у Оли был ранний срок беременности, она была дома одна. Вечером ей стало плохо, она вызвала скорую, и ее экстренно увезли. Беременность сохранить не получилось. Оля в истерике пыталась дозвониться Олегу, телефон был выключен. А потом он ей, наконец, ответил и сорвался в больницу. Но так торопился, что проскочил на красный и попал в аварию. Он находился в реанимации, врачи делали прогнозы с осторожностью. Все было страшно.

Олег не выжил. Через пять дней он умер. Оля вернулась домой и начала подготовку к похоронам. Все эти дни я была рядом с ней. Я не знала, что сказать. Я просто делала все, что нужно, и поддерживала. И после похорон я была рядом. На несколько дней переехала жить к ней ― в школе были каникулы. Готовила, кормила, почти насильно. Заставляла пить воду. Оля просто лежала на диване и ни на что не реагировала.

― Оль, ну надо жить дальше…

― Зачем? Я потеряла ребенка и мужа одновременно. Зачем мне жить дальше?

― Я понимаю, это больно. Но лежать вот так и хоронить себя заживо тоже нельзя. Может, за город съездим? Лето же, погода хорошая.

― Не хочу я никуда. Не трогай меня. Тебе этого не понять, каково мне сейчас. Спасибо за все. Но не трогай меня, пожалуйста.

Когда она говорила так, я уходила в гостиную, в которой временно обосновалась, и смотрела телевизор. Я порядком устала за эти дни, но бросить подругу не могла. И помочь не могла. Я понимала, что должно пройти время. Да и, конечно, ей нужна была профессиональная помощь. Психолог, психиатр. Но как заставить пойти на прием? Она не выходила из дома, не отвечала на телефонные звонки и ходила в душ только потому, что я ей об этом напоминала.

Я щелкала по каналам и размышляла, что можно было сделать. В дверь позвонили. Взгляд на часы ― девять вечера. Поздновато для гостей.

― Оль, ты ждешь кого-то? ― крикнула я.

Она мне не ответила. Я открыла дверь ― на пороге стояла девушка и держала за руку девочку лет трех.

― Здравствуйте. Вы Ольга?

― Нет. А вы кто?

― Она дома? Мне нужно поговорить.

― Она себя плохо чувствует. Ей сейчас не до гостей. Я передам, скажите, что нужно.

–― Поговорить! Вы так и будете меня с ребенком держать на пороге?

― Конечно, буду. Я вас впервые вижу. Что вам надо? У Ольги умер муж, ей трудно сейчас с кем-то общаться.

― Я знаю! Мне тоже тяжело из-за того, что умер Олег.

–― Проходите, ― Оля вышла из своей комнаты.

― Вы Ольга? ― девушка зашла в прихожую. ― Есть разговор.

― Слушаю.

― Не буду ходить вокруг да около. Я Наталья, а это Соня ― дочь Олега.

Оля молча смотрела на девочку.

― Мы давно с ним встречались, и это его ребенок.

Оля продолжала молчать. И только потом сказала:

― Да, у нее глаза Олега. Что дальше?

Я понимала, Оля эмоционально вымотана и опустошена, но для меня было странно, что она не закатила истерику, не начала ругаться и кричать, что Олег изменщик и предатель. Она просто молчала и смотрела на ребенка.

― Мне нужны деньги. Олег содержал нас. Я не работаю, а дочку мне нужно чем-то кормить. И за квартиру платить. Вы же не хотите, чтобы ребенок вашего мужа голодал?

― Олег умер.

― Он вам не оставил денег?

― Наталья, я думаю, что он не планировал свою смерть, поэтому денег и не оставил, ― я, наконец, решил вмешаться.

Они обе уставились на меня.

― У вас есть доказательства, что это дочь Олега? Оль, а если она аферистка? Если она врет?

― У девочки его глаза. Она его вылитая копия. Подождите, я дам вам денег.

Оля ушла в комнату и вернулась оттуда с тонкой пачкой купюр.

― Вот, это все, что я могу дать.

― Здесь мало.

― Это все пока.

― Мы еще придем. До свидания.

И они ушли. Когда дверь захлопнулась, Оля сползла по стене и разрыдалась.

― У него была вторая семья… У него был ребенок… У него была другая жизнь. Ты понимаешь? Господи, как такое может быть…

Я ее успокаивала и пыталась призвать к здравому смыслу.

― Оль, да может это неправда! Ты же впервые видишь эту Наталью, эту девочку. Ты не можешь вот так за одну секунду определить, что это его ребенок. Ну очнись. Ты ей еще деньги отдала… Она теперь так к тебе и будет ходить.

― Ты представляешь, как он хотел ребенка, что связался с ней…

― Оль, да может, он и не хотел. А просто так получилось.

― А девочка славная. Ты видела?

― Девочка как девочка. Я не рассматривала. Оль, приди в себя. Это может быть обман. Она будет тянуть из тебя деньги.

Оля плакала и не слышала меня. Я прожила с ней еще несколько дней и пыталась достучаться. Бесполезно. Потом я уехала домой, но продолжала звонить, звала на кофе, а однажды заехала к ней. Оля была не одна. С Соней. Дочкой Олега. Оля варила суп, а девочка сидела за столом и рисовала.

― Оль, почему она здесь?

― Наташа оставила ее сегодня у меня. У нее дела какие-то. Я с радостью согласилась посидеть.

― И часто она у тебя бывает?

― Иногда приходит в гости. Оль, это ребенок Олега, как я могу ей отказать?

― Ты уверена, что это его ребенок? Ты делала ДНК-тест?

― Не делала. Но я уверена. Не начинай, пожалуйста.

В общем, Соня все чаще оставалась у Оли. Та готовила ее любимое печенье, покупала ей игрушки, читала книжки. Наташа без проблем оставляла ребенка с Олей и не видела в этом ничего страшного.

― Оль, Наташа вообще ей не занимается. Тебя это не удивляет?

― Я всегда рада побыть с Сонечкой. Она просто замечательная. Наташа устроилась работать и не хочет отдавать ее в садик. Я согласилась с ней сидеть.

― А жить ты на что будешь? Ты не собираешься работать?

― Олег оставил сбережения. Этого пока хватит.

― Оль, очнись. Это совсем чужой ребенок. Как ты можешь сидеть с чужим ребенком?

― Это ребенок Олега. Это не чужой ребенок.

― Это Наташа пользуется тобой. Пользуется твоей добротой, твоей слабостью. Она знает, как ты хотела ребенка.

― Замолчи. Хватит. Я не хочу этого слышать.

― Но это правда. Это ее ребенок и Олега.

― Если ты думаешь, что все вокруг хотят слышать эту дурацкую правду, то нет. Не хотят! Замолчи! Не вмешивайся! Я не хочу тебя больше слышать. Олег ушел, но осталась Соня. Это его последний подарок мне.

На этом наш разговор закончился. Я звонила несколько раз, но Оля не ответила и не перезвонила. Я поняла, что не стоит больше ее трогать. Человек выбрал свою правду и создал ту реальность, в которой ему сейчас удобно и безопасно. Я всей душой хотела спасти подругу, хотела, чтобы она не сделала ошибку, но не получилось.

Я встретила ее в парке спустя почти год. С Соней. Девочка подросла и стала еще больше похожа на Олега.

― Привет, ― улыбнулась мне Оля. ― Соня, поздоровайся.

Девочка кивнула

― Привет. Давно не виделись. Ты с Соней.

― Да, я с Соней. Теперь, наверное, навсегда.

― Почему?

― Наташа больна. Она проходит лечение в Москве. Прогнозы так себе. И Соня со мной.

― А дальше?

― А дальше я попробую оформить опекунство и не позволить ей попасть в детдом. Я разбираюсь с этим вопросом и сделаю все, чтобы она осталась со мной.

― Ох, вот, значит. как… Я поняла. Тебе нужна какая-то помощь?

― Просто будь рядом и не пропадай. Для меня это важно.

― Я буду. Я обязательно буду.

― Мам, ну пойдем уже, ― Соня дернула Олю за руку.

Я с удивлением посмотрела на девочку, потом на подругу. Та улыбнулась.

― Я позвоню. Прости, мы в цирк спешим. Вот-вот начнется. Давай вечером созвонимся? Сонечка, пошли.

И они заспешили в сторону цирка.

А я взяла себе кофе, села на скамейку и задумалась. Какая странная штука жизнь! И еще более сложная, чем мне казалось. Вот всегда думаешь, что это черное, а оно потом оказывается белым. Думаешь, что вот это точно правильно, а оно нет, спорно, неправильно. И черт его знает, как надо жить. Наверное, не по правилам, а по сердцу. Может, оно так легче?

автор: Легкое чтение: рассказы