Дочь заплакала, не тихо, а навзрыд, в исступлении: «Не могу без него, пойми! Своего ненавижу. На его рожу смотреть не могу. Не мил. До отвращения»!

Мать вышла, дверь закрыла, села в комнате на диван, руки скрестила на груди.

Пришел старший внук: «Мама почему плачет»? Бабушка сказала, что мама суп пересолила, поэтому и плачет: «Труд свой жалко, продукты жалко».

Внука это не впечатлило.

Не выходит дочь из кухни. Мать вернулась: «Поезжай одна. Дети пусть у отца. Я помогу. Сватам сама отвечу, все на себя возьму. Поезжай, если любовь. Хорошо, что сваты далеко, сожрали бы меня».

Младший пришел: «Мама, есть хочу».

Дети ели пельмени на кухне, мать и дочь в комнате молчали. Дочь как маятник – из стороны в сторону.

Заговорила: «Если уеду, проклянешь меня»?

Мать удивилась: «Ты бы своего ребенка могла? Вот так-то. В какой-то степени понимаю тебя. Боюсь одного: вдруг к тому мужику охладеешь? Знаешь, предательство трудно простить. Дети и их отец могут тебя, как бы сказать? Отвергнуть».

Дочь остановилась: «А как с нелюбимым жить, мама? Как»?

Мать успокоилась: «За все человек платит. Полюбила мужчину? Плати по счету. Заплатить придется мужем и детьми. За любовь тоже платят, только у всех цена разная. Иногда в течение всей жизни рассчитаться не могут. Так и помрут должниками. Не желала бы тебе такой доли».

Мальчишки ушли в детскую. Женщины вернулись на кухню. Дочь посуду моет. Мать спросила: «Когда уезжаешь? Хоть мне скажи, куда едешь-то? Муж приедет, отправь всех куда-нибудь. На море, например. Так легче будет. Впрочем, сама знаешь. Когда уезжаешь? Тебя спрашиваю».

Убрала посуду: «Про море ты хорошо сказала. Он вернется из командировки, заставлю в отпуск пойти, и сама возьму. Дети на каникулы через два дня».

И вдруг с силой: «Мама, побудь с ребятами! Я бы к Зойке на пару дней в поселок. Здесь тяжело, не выдержу».

Мать вздохнула: «Хорошо, увезу к себе. Ничего со школой не случится. Все равно каникулы».

Через неделю семейство уедет на отдых.

Автор: Георгий Жаркой