Нина снова взяла его руку в свою. Она знала, что время уходит. Что с каждой минутой ему становится все хуже. Но она не сдавалась. Она верила в чудо. Верила, что любовь способна творить чудеса.
И она продолжала сидеть у его кровати, держа его за руку и тихо шептать ему слова любви, слова надежды, слова утешения. До самого конца.
***
Нина сидела на скамейке у могилы Ивана, прижимая к груди поблекшую фотографию, на которой он улыбался своей фирменной, чуть лукавой улыбкой. Прошел уже месяц с его похорон, но боль не утихала, а только въедалась в самое сердце, отравляя каждый вздох.
— Ваня, ну почему ты меня оставил? — шептала она, ее голос дрожал от подступающих слез, — почему не боролся? Я же так просила…
Тишина кладбища отвечала ей лишь шелестом листьев и тихим карканьем ворон. Нина вздохнула, вытирая слезы уголком платка.
— Игорь и Света переживают, — продолжила она, словно Иван мог ее слышать, — говорят, я совсем исхудала. А как мне есть, Ваня, если тебя рядом нет? Все какое-то безвкусное, пресное. Даже чай не согревает…
Она помнила день, когда Иван впервые признался ей в любви. Это было на берегу реки, под огромной ивой. Он стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу, и протягивал ей букет полевых ромашек. А потом… потом они танцевали под дождем, смеясь и обнимаясь, как дети. Сколько счастливых лет они провели вместе! И вот, в одночасье, все оборвалось.
Нина услышала тихий шорох позади себя. Она обернулась и увидела Игоря, своего старшего сына. Он стоял, опустив голову, и держал в руках какой-то пакет.
— Приехал, а тебя нет… Я так и знал, что ты тут, у папы… Мам, я принес тебе поесть, — тихо сказал он, протягивая ей небольшой контейнер, — и чай. Ты же совсем ничего не ешь.
Нина покачала головой.
— Не хочу, Игорёк. Не лезет в меня ничего.
— Мам, я понимаю, что тебе тяжело, — Игорь присел рядом на скамейку и обнял ее за плечи, — но ты должна заботиться о себе. Папа бы этого хотел.
Нина всхлипнула, прижимаясь к сыну.
— Он не приходит ко мне во сне, Игорёк. Я каждый вечер прошу его, умоляю. А он не приходит. Может, он на меня обиделся за что-то?
Игорь крепче ее обнял:
— Не говори так, мам. Папа тебя очень любил. Просто… ему сейчас, наверное, тоже тяжело. Может, ему нужно время, чтобы освоиться там…
Они помолчали, глядя на алеющий горизонт. Потом Игорь открыл контейнер и протянул Нине котлету.
— Ну давай, мам, хоть немного. Ради нас с Светой. Ради папы…
Нина неохотно откусила кусочек. Через силу эту котлету она все же дожевала.
— Спасибо, сынок. И Олечку поблагодари за заботу.
Несколько дней спустя Нина снова пришла на кладбище. С не й приехала дочь. Пока Света возилась с детским креслом, она схватила лейку и быстрым шагом направилась к могиле супруга.
— Ваня, я тут подумала, — проливая цветы, начала она, обращаясь к его фотографии, — может, ты и прав, что не приходишь ко мне во сне. Может, мне нужно научиться жить без тебя. Не забыть тебя, конечно, а просто… жить дальше. Ради детей, ради внуков…
Подошла Света, ее младшая дочь, с маленькой дочкой на руках. Малышка протянула Нине букет каких-то голубых цветочков.
— Бабушка, это тебе от Маши! — пропищала она, — я сама выбирала!
Нина взяла цветы и улыбнулась.
— Спасибо, внученька, — сказала она, прижимая к себе Машеньку, — какие красивые цветы!
Она подняла глаза к небу и прошептала:
— Спасибо, Ваня. Я попробую…
И вдруг ей показалось, что она почувствовала легкое прикосновение к своей щеке, словно Иван коснулся ее губами в знак согласия. И на сердце стало немного легче. Боль не исчезла, но теперь она была не такой острой, не такой всепоглощающей. Появилась надежда, что однажды, со временем, эта боль утихнет и останется лишь светлая память о любви, которая была сильнее смерти. Нина знала, что Иван всегда будет жить в ее сердце, и что однажды они обязательно встретятся снова. Но пока ей нужно было жить дальше, ради тех, кто остался рядом с ней, ради тех, кто нуждался в ее любви и поддержке. И она знала, что у нее хватит сил. Ведь любовь, даже после смерти, не умирает, а продолжает жить в сердцах тех, кто любил и был любим.
***
Нины хватило ненадолго. Обещание, данное сыну Игорю и дочке Свете, перестать терзать память Ивана ежедневными визитами на кладбище, оказалось непосильным. Две недели она просидела дома, а потом собралась и снова пошла на кладбище.
Иван покойный до этого Нине не снился. Его образ жил в ее памяти, яркий и четкий, не нуждающийся в подтверждении потустороннего мира. Но в ночь с четверга на пятницу он неожиданно пришел к ней во сне. Не тот приветливый Иван, которого она знала, а суровый, явно чем-то недовольный.
Она во сне снова стояла у его могилы. А сам Иван стоял чуть поодаль.
— Нина! — рявкнул он, и голос его эхом прокатился по сумрачному кладбищу, — сколько можно? Ты мне надоела!
Нина вздрогнула.
— Ванечка… — прошептала она, пытаясь коснуться его руки, но та была холодной, как камень.
— Беспокоишь ты меня! Не даешь спокойно лежать! Чего ты сюда ходишь?
Нина начала плакать во сне, слезы текли ручьями, обжигая щеки.
— Ванечка, милый, прости меня! Я так скучаю по тебе! Жизнь без тебя — это не жизнь, а сплошная мука…
Иван ее строго перебил:
— Хватит! Прекрати это! Ходи ко мне на могилу в положенные дни, когда поминают усопших, а не ежедневно! Дай мне отдохнуть, Нина! Дай мне покоя!
— Но… — Нина всхлипнула, — я не могу без тебя…
— Можешь! — отрезал Иван, — я в воде лежу, ты слезами своими по грудь меня залила. Перестань сюда ходить! За нас двоих живи.
Нина судорожно кивнула.
— Обещаю, Ванечка! Обещаю исправиться. Я буду приходить к тебе только по праздникам и в дни поминовения… Только, пожалуйста, не сердись на меня.
— Вот и хорошо. Теперь ступай. Живи!
И с этими словами он исчез.
Проснувшись, Нина чувствовала себя опустошенной. Сон был настолько реальным, настолько ощутимым, что она еще долго не могла прийти в себя. Слова Ивана эхом отдавались в голове.
На кухню вошла Света, зевая и потягиваясь.
— Мам, ты чего такая бледная? — спросила она, увидев Нинино лицо, — опять всю ночь не спала?
Нина вздохнула и постаралась улыбнуться.
— Все в порядке, доченька. Просто сон плохой приснился.
— Какой сон? — заинтересовался Игорь, входя в кухню следом за сестрой.
Нина замялась.
— Да так, ничего особенного.
— Мам, мы же видим, что что-то случилось, — настаивала Света, — расскажи.
Нина, поколебавшись, решила рассказать детям о своем сне. Света выслушала ее скептически, а Игорь задумчиво нахмурился.
— Мам, ты знаешь, может быть, папе действительно там неспокойно, — сказал он, — ты же себя изводишь, и ему, наверное, от этого тоже нехорошо. Может быть, стоит действительно попробовать приходить к нему реже?
— Да, мам, Игорёк прав, — поддержала брата Света, — ты же себя совсем измучила. Подумай о себе, о нас.
Нина посмотрела на своих детей, на их полные сочувствия лица. В этот момент она поняла, что не только Иван, но и они страдают от ее безутешной тоски.
— Хорошо, мои дорогие, — сказала она, чувствуя, как в душе зарождается слабая надежда, — я попробую. Я обещаю.
И на этот раз Нина была полна решимости сдержать свое слово. Сон с Иваном стал для нее переломным моментом. Она поняла, что нужно отпустить прошлое и начать жить дальше, ради себя, ради детей, ради памяти Ивана, который желал ей счастья.
Первые дни были трудными. Нина ловила себя на том, что машинально собирается на кладбище. Но она усилием воли останавливала себя, звонила детям, ходила в кино, читала книги, старалась заполнить пустоту чем-то новым.
Время шло, и боль постепенно утихала. Нина научилась жить без Ивана, но не забыла его. Она хранила в сердце светлые воспоминания о нем, и теперь они не были омрачены слезами и тоской.
Автор: Житейские истории