-Видишь?- он стоял у окна и смотрел на небо.
-Что я должна увидеть? Аааа, Пингвинчик, ты заказал мне фейерверк, да? Ура!
-Да нет же…лучше…
-А что?
-Смотри, смотри скорее, видишь…ты видишь звездопад, это Персеиды…видишь эти звёзды? Я дарю тебе половину этого неба…
Он промолчал о том, что однажды он подарил половину неба Лизе. Почему половину? Потому, что она ему подарила вторую половину…
-Ты что, больной?
Милая смотрела на него зло. Она отвернулась и ушла в комнату, надела наушники и села смотреть в телефон.
Почему она так отреагировала?
Он старался увлечь её, делал ей романтические свидания, пытался читать стихи, она же становилась всё печальнее…
Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив.
Молодая, с чувственным оскалом,
Я с тобой ни нежен и ни груб.
Расскажи мне, скольких ты ласкала?
Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
Знаю я — они прошли, как тени,
Не коснувшись твоего огня,
Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.
(С.Есенин)
Он читал ей стихи, а она лишь отворачивалась.
А до него вдруг стало доходить…Он пытается поймать то, что невозможно, пытается дважды войти в одну реку, реку времени.
Ему уже никогда не стать девятнадцатилетним, влюблённым мальчишкой, эта девушка…она совсем из другой жизни, из другого поколения, она не Лиза, она не плохая, но…Она другая, она не Лиза…
Ей не понять, что такое есть один Сникерс на двоих порезав его на кусочки и подкладывая друг другу эти кусочки, чтобы другому досталось больше.
Ей не понять, как можно сидеть на лавочке, вечером, под одной джинсовкой и слушать наушники, одна пара на двоих…
Ей многого не понять…
Ему горько от осознания того, что уже ничего не вернуть и казалось бы вот он, молодой…он же ещё молодой, но в её -то глазах…он старик, просто богатый старик, которому она дарит свою молодость, а он…он -то думал, что его любят просто так, за то, что он есть.
Как он не мог понять той простой истины, что она не Лиза и ему не девятнадцать, а пятьдесят.
Он не сделал ничего плохого, просто хотел испытать опять эти чувства…Но он не учёл одного, что та…которая рядом, она не Лиза…
А его Лиза…Она тоже стала другая, да и он…он ведь тоже изменился…Как так получилось, что мир вокруг изменился, почему?
Почему нельзя начать всё заново, ну что она, эта девчонка, зачем она так насмешливо и презрительно смотрит на него, обидно…
Зазвонил телефон, его телефон.
Он взял трубку.
Сын.
-Алё, пап…ты где?
-На работе.
-Там мама…
Он понял…она не сказал детям.
-Что мама?
-Не знаю, мне дозвонились сюда, сказали что остальные родственники не отвечают…Пап, что случилось, почему мама в больнице?
-Нне знаю, сын…В какой больнице?
Он подошёл тихонько к кровати, она лежала с закрытыми глазами.
Сел рядом.
Тихонько взял её за руку.
Она спала, он наклонился над ней, чтобы услышать дыхание своей Лизы.
– Имя твое — птица в руке,
Имя твое — льдинка на языке.
Одно- единственое движенье губ.
Имя твое — пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту.
Шепчет он тихонько держа её руку.
– Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Веки её дрогнули и тихим – тихим голосом она продолжила:
– Имя твое — ах, нельзя! —
Имя твое — поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век.
Имя твое — поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток…
С именем твоим — сон глубок.
(М. Цветаева)
-Лизааа, – позвал он её тихонько.
-Я здеесь…
Она не спросила зачем он пришёл, он тоже ничего не сказал.
Он понял, она просто не захотела жить без него, дышать без него.
Он вспомнил, однажды она сказала, что если он разлюбит её, то она не переживёт…просто уйдёт, исчезнет, растает словно дымка.
А он сказал тогда, что это глупости и он никогда не сможет разлюбить её…
Он просидел у неё до вечера и обещал, если она будет хорошей девочкой, то когда её выпишут, они пойдут в поход…в осенение горы.
Та…другая, она стояла с сердитым лицом и бросала ему в лицо обвинения.
-Прости, ты не она…
-Да мне плевать, слышишь? Я потеряла время, пока возилась с тобой…ты должен компенсировать мне, понятно?
-Да, – он с радостью и каким -то облегчением дал девушке требуемую сумму и они расстались.
Лиза быстро пошла на поправку.
Он сдержал обещание, и они пошли в осенние горы…
-Лиза…
-Что?
Они сидят и смотрят на осенний лес в разноцветных одеяниях.
-Прости меня, я…
Он говорил, говорил, говорил, а она слушала.
-Почему ты вернулся? потому что я попала в больницу?
-Нет…Я бы вернулся в любом случае, стоял бы на коленях, лежал бы у двери, а если бы ты не простила, то я просто бы исчез, испарился, как облачко.
Исчез из этой жизни, из этого мира…
-Почему?
Потому, что она не ты…
Ты такая одна…я понял, что не могу дышать, когда рядом нет тебя, понимаешь?
-Да, понимаю. У меня так же…я не смогла дышать.
Я чуть не убил нас двоих…Какой же я…подлец.
Твоё право не простить меня.
-Ты же знаешь, я не смогу жить…
Он молча кивнул.
-Мы не святые, мы просто люди, каждый имеет право на ошибку…
Он понял в очередной раз, она такая одна, его Лиза.
Их младшая дочь выходит замуж.
На своей свадьбе, она благодарит своих родителей и говорит, что хочет также прожить свою жизнь, уважая и любя друг друга.
-Я не видела никогда, чтобы наши родители ругались, а уж про то, чтобы изменять..мне кажется, что это совсем не про моих родителей.
Лиза почувствовала как он напрягся, но тут же под столом взяла его за руку и тихонько сжала….
У каждого своя жизнь, у них такая…
Да, так получилось, но он вовремя понял, что без неё не может дышать, а она без него…
Это дело двоих, а другим знать не обязательно.
Автор: Мавридика де Монбазон