От немцев видно уходили…на болота и забрела, сердешная…Как он выжил? Как? Сберёг кто-то…для меня сберёг.
Через три дня решила мать его схоронить, как она на болота -то забрела? Кто его знает.
Я махонька, да худая была, но утащила, схоронили со свёкрой, крест поставили, Татианой нарекли.
Андрюша, он всегда со мной на могилку ходил, цветочки клал…думает, что тётка родная его,сестра моя, а кто же, конечно сестра, раз дитя мне подарила, не бросайте, а?
Ухаживайте.прошу, за Таниной -то…
-Хорошо, – прошептала Виолетта, она и подумать не могла, что свекровь бредит, сразу поверила.
-Потом, война как прошла и Пётр домой вернулся, а у него дитя бегает, свекровь велела не говорить, твоё, мол, и всё, я не смогла, рассказала.
Говорю ему, коли хошь, выгони меня, мы уйдём с сыночком.
А он, Петя -то, на меня, как закричит, как ногами затопат…ково, мол, д. ура мелешь…Сына мово забрать, да увезти куды-то хотела?
Так и жили, документы выправили, Петя же директором конезавода стал, как раз в совхоз нас собрали.
Андрейка от меня не отходил маленький, будто что знал, ни в какую, куда я , туда и он дюже ласковый был, дитя моё…
А потом бог Наталью послал.
Я знаю, она думает, что я не люблю её, люблю мол, но не как Андрюшу.
Глупости, я же за неё душу отдам.
Её все любили, Андрюшу тоже конечно и не делили, но…не так, сыночек, он мой будто только.
Прости меня, Виолетта…Ох, и глупая я, сейчас стала понимать…Ну что уже сделаешь, ничего не изменить. Ведь могла бы радоваться, что любят сына, ан нет…боялась что обидят…прости.
Как прожила жизнь, так и есть…
Говорить или нет Андрюше, то твоя воля, одно прошу, не забижай его, береги…как я всю жизнь берегу, для чего-то он пришёл в этот мир…в мою жизнь.
Виолетта поразилась тому, как неграмотная старуха может рассуждать.
-Прости меня, девочка, сама не знаю, что за сила любви у меня к тому дитю была.
-Прощаю я вас…прощаю…
Плачет Виолетта, будто плотина прорвалась…Может стоило мне тогда настоять на своём, растопить это сердце, а что уж теперь…
Старухи не стало ночью.
Тайну рождения мужа Виолетта сохранила, рассказала только внучке, когда уже сама была в возрасте свекрови…
К Татьяне продолжила ездить, Андрея тоже заставляла, так и не сказав ему, что это мать родная, не её это была тайна, оттого и не могла сказать…
Иногда, приезжая к свекрови с мужем, убрать там, подновить, да просто попроведовать, отчитывалась, вот мол, берегу твоего сыночка…
Тайну твою я сохранила…
-При жизни не общались, – улыбается Андрей,- а сейчас вон, ухаживает Виолетта – то…шепчет чего-то…
-Да ладно, Андрюш, она просто очень любила тебя, есть такое у матерей, не может сердце дитя отпустить, всё ей кажется, что обижать будут ребёнка, слепа материнская любовь, Андрюш…
Иной раз смотришь, думаешь тьфу, что там любить-то? Плохой человек, а мать любит…Ещё больше любит…Потому что сердцем мать любит, Андрюша…
-Спасибо тебе, милая, какая же ты у меня…мудрая. Обижала тебя мать, знаю…А ты вон…
-Ладно, Андрюш, всякое в жизни встречается…ещё неизвестно какой я свекровью буду…
Хорошей свекровью стала Виолетта, детей не делила от сына или дочери…Свекровь никогда не судила, чтобы Андрею не обидно было.
Так только, скажет иной раз, что суровая была, Пелагея Карповна…мама Андрюшина, да поднимет глаза к небу, берегу, мол…