…

Снимала готовый суп в который добавляла кусок сливочного масла. Масло всегда хранила в стеклянной банке с соленой водой. Так как я была паршивым едоком, она никогда не зажаривала первые блюда, только затягивала сливочным маслом. Я вертелась рядом со «шпычкой» зажатой в руке. Бабка наливала суп по мискам, ставила на крыльцо поверх «пилки». Я усаживалась на крыльце, поджимала под себя ноги. Вишневой шпажкой таскала колечки со своей миски. Лохматый Рекс наблюдал за нашим обедом. Втихаря бросала ему картошку со своей миски, он подхватывал ее на лету. Бабка делала вид, что не замечает моего с Рексом заговора против супа.

По вечера мы шли к её подруге смотреть сериал «Все реки текут». Женщины болтали обо всем, начиная колорадским жуком пожирающим картофельную ботву и заканчивая коровой Зорькой. Тётка Мария вышивала рушники гладью. Я завороженно смотрела, как она ловко орудует иголкой с цветными нитями. Мария практически не смотрела на канву собранную в пяльцах. Её пальцы, с наперстком на среднем, порхали над вышивкой. Ткань пестрела волшебными цветами, дубовыми листьями, птицами и колосьями.

К десяти часам вечера мы возвращались домой. Настасья окунала меня в балию с теплой, нагретой солнцем, водой. Пока я купалась, она взбивала перину. Заворачивала меня в грубое полотенце. Укладывала в пушистую постель. Читала надо мной короткую вечернюю молитву Деве Марии. Гасила свет. Комната погружалась в темноту, а я в сон под тихое тиканье часов с кукушкой.

Бабы Настасьи нет в живых больше пятнадцати лет. Но я до сих пор помню: вечерние молитвы; куклы мотанки, которые она мастерила из цветных шерстяных платков; лохматого Рекса; заросли колючего крыжовника; яблочное повидло пропахшее дымом; чай из малиновых веток и вкус галушек на деревянном крыльце…
elyanalynx