…

— Ничего, потерпишь. Зато, знаешь, какая фотка будет! Тебе все обзавидуются! Поставишь себе на аву… Да, пропусти ты!
Это она снова Витале, теперь он ей попался под ноги, когда пытался встать.
— Ма-ам, а чего у него рукава короткие?
— Это интернатовский. Эльза, не подходи близко, может у него вши!
Нет у меня никаких вшей! Хотел сказать Виталя, но промолчал, потому что слезы, которые всегда непрошенные, покатились из глаз, хоть он и зажмурился сильно – пресильно, чтобы не пустить их.
— Павлик, ну, где же ты был, милый! Я тебя ищу, ищу…
Ласковые руки подняли его и нос Витали уткнулся во что-то пушистое, ласковое и ароматное. Он даже задохнулся от ощущения счастья и любви. Осторожно открыл один глаз и увидел сначала голубой свитер, а потом улыбающееся лицо с конопушками на носу и задорные голубые глаза, которые смотрели на него.
— Ты что плачешь, родной? Кто тебя обидел? — спросила женщина и подмигнула ему.
— Ма-ам, он не интернатовский, — снова захныкала девчонка. — Почему тогда у него рукава короткие?!
Витале вдруг стало стыдно за свою кофту, которая ему уже давно мала. Стыдно перед этой доброй голубой женщиной. Вот она сейчас увидит, что он такой нелепый и перестанет обнимать его. Но та только крепче прижала Виталю к себе. А худая пестрая дама с недоумением разглядывала стильную женщину в голубом, обнимающую бедно одетого мальчика.
— Это новый стиль, от Бэрберри, вы не знали? — вдруг пропела голубая женщина, взглянув на пеструю. — Укороченные брюки и рукава, сейчас весь Париж так ходит.
И, не обращая внимания на вытаращенные глаза пестрой, повернулась к Витале.
— Павлик, сынок, ты вату будешь?
И перед глазами Витали появилось белое облако.
“Наверное, она меня перепутала с каким-то Павликом! – испуганно подумал он. – Надо сказать, что я не Павлик!” Но ощущение счастья и семьи было такое всепоглощающее, что Виталя боялся признаться этой волшебной женщине, что никакой он не Павлик, что она ошиблась…
А потом его сфотографировали с медведем, оттерли сладкие пальцы влажной салфеткой и проводили к автобусу, где он получил нагоняй от Таисии Львовны. Но голубая женщина что-то тихо ей сказала, и та перестала ругаться. А Виталя что есть силы прижался носом к стеклу и пытался запомнить образ женщины. Теперь он будет представлять маму такой. И теперь он знает, как пахнет мама.

Дождь частил, не переставая, уже неделю. Виталя хотел забраться на свое любимое окно, но Леночка сказала, что к нему пришли.
— Там тебя мама ждет! — шептала Леночка, семеня за Виталей.
Голубая женщина стояла в коридоре. Увидев его, присела на корточки и раскрыла руки. Ноги сами понесли и Виталя уткнулся носом в мокрый плащ.
— Пойдем домой? — спросила она и Виталя кивнул.
А потом прижался и, замирая от страха, в самое ухо, смело прошептал:
— Только я не Павлик…

Автор Алиса Атрейдас