– Только молчи, молчи, Жор! Я сразу… сразу полюбила тебя … Я больше не могу так, не могу без тебя.
Георгий схватил ее за запястья, усадил рядом, встал, поддерживая спадающие брюки.
– Ты чего? Ты чего это, Рай?
Она говорила прозой, говорила стихами, но он уже ничего не хотел слушать.
– Ступай домой, Рай. Тебе отдохнуть надо. Эко – помутнение на тебя нашло!
Он вызвал ей такси, еле выпроводил из квартиры. Она клялась в любви, винилась перед Лизой и рыдала. Потом вылетела пулей и преувеличенно трагично бросилась в такси.
Лиза очень удивилась, когда Георгий заявил, что Виталий, их друг, категорически против брать с собой на море чужого для них человека.
Лиза немного обиделась на Виталия, но Рае пришлось отказать. Лизавете было неловко, она долго продумывала речь, но Рая встретила новость легко:
– Да я и сама уж подумала, что не поеду. У меня появились другие крайне интересные планы, – Раиса была загадочной.
– А за дочкой когда? Ты ж забираешь ее? Ей уж восемь… Она, кстати, хорошо читает. Способная девочка.
– Дочку? Наверное … Если обстоятельства не помешают, то конечно.
И Лиза, уже поняв некую театральную сущность подруги, поняла – не заберёт. Но ведь Зое – восемь. Пора б во второй класс, а она ещё не пошла и в первый.
С тоской подумала, как она б собирала своих детей в школу. Тетрадки, обложки, форма, ранец… Так не хватало ей материнства!
– Рай, а у нас даже нет твоего сборника. Где можно купить? Хочется почитать.
– О Господи, вот – держи. Это второе издание. Третьего, видно, не будет.
***
Зоя прижимала к груди мамин сборник. Он точно был мамин. Теперь она и сама могла прочесть. Приезжала тетя Лиза, это она привезла мамину книжицу.
Вчера к ним с бабушкой приходила учительница из школы, она записала Зою в первый класс школы соседнего села. Теперь бабушка волновалась. К школе готово ничего не было, а шли уж последние деньки августа.
Мама так и не приехала. А Зоя ждала и ждала, каждый день сидела у окна или стояла у калитки, смотрела на дорогу, ведущую к тракту.
– Не обмани меня, мамочка… Не обмани, – молилась своим святым.
Она уже несколько раз прочитала мамину книжку. Читала одну строку, поднимала глаза, повторяла про себя, пытаясь понять смысл, но то ли она была мала, то ли смысл был слишком витиеватым – понимала Зоя не всё.
Она замучила вопросами бабушку, и та уже ворчала и отмахивалась. Ей было не до стихов. После больницы она была слаба, в поселковый магазин уж ездить не могла, и теперь переживала за Зою. Кто ж соберёт девчонку к школе? И пропади эта школа! Вся надежда на соседей. Матери, видно, дочка совсем не нужна.
Самой ей уж и обижаться за себя не хотелось. Чувства стёрлись – на обиды тоже силы нужны. А вот Зоеньку было жаль. Ждёт девчонка. Хоть бы уж не обещала ничего, так ведь нет: как приедет, так душу ребенку вытравит – то про море ей напоет, то про жизнь красивую. А сама – хоть бы платьишко какое привезла!
Но и на злость у Киры сил не осталось.
– Бабуль, а есть рай любви?
– Чего?
– Рай любви? Ты говорила про рай. Что туда люди попадают, когда помирают. Это и есть рай любви? Это он?
– Господи, откудова я знаю. Вот уж помру… Думаю, что он самый и есть. В рае ж все добрые, любят друг дружку-то. Оттого и рай, – баба Кира перебирала спицами.
– А мама тут написала: “О, рай любви, не обмани!” Разве в раю обманывают?
– Не-ет. Там точно не обманывают. Это ж рай.
– Я в рай хочу, – вдруг выдала Зойка.
– Тябе-то туда зачем? Рано тябе…
– Там не обманывают …
Баба Кира посмотрела на внучку и незаметно утерла глаза, вроде как – соринка. Все уж понимает девчонка. И про мать …
И тут залаял дворовый пёс. Своих он знал, значит кто-то чужой пожаловал. Зойка открыла дверь и кинулась в объятия.
– Тетя Лиза!
С Лизой пришла и Наталья. Она волочила больную ногу, но тащила печево. Пили чай, говорили о том, о сем. Зое было хорошо с ними, но ее зачем-то отправили погулять – разговоры взрослые. И она направилась к Светке.
– Зой, а правда, что уедешь ты? – с грустью спросила ее во дворе Светланка.
– Я? – Зоя потупилась, – Нет. Мама опять обманула. Она всегда обманывает.
– Так нет. Тебя же внучка баб Натальи к себе жить берет. Разве нет?
– Что-о?
Зойка рванула бегом домой, только пятки сверкнули. Она влетела в дом так, что дверь грохнулась о стоящую рядом бочку с квашенной капустой. А потом встала посередь кухни, захлопала глазами, не зная, как спросить.
Женщины смотрели на нее удивлённо. Первой пришла в себя Лиза, догадалась: слухи деревенские разлетаются быстро.
– Поедешь со мной, Зой?
Зоя ещё несколько секунд оцепенело молчала, а потом вздохнула и кивнула.
– А мама в курсе. Ты не думай. Она разрешает тебя забрать, просто у нее сейчас … обстоятельства …
Зое было всё равно. Тетя Лиза ей нравилась очень. Нет, мама была ярче, красивее, от мамы пахло цветами, а не сдобой, как от тети Лизы. Но мама была, как холодная звезда на небе – то ль появится, то ль нет, и в любом случае – без тепла. А тетя Лиза, в простой серой кофте, не такая модная, как мама, не такая громкоголосая и сияющая, не такая веселая, но такая надёжная и родная.
Зоя уткнулась Лизе в живот и та обняла ее.
– Все хорошо будет, Зоенька, все хорошо. Мама будет навещать нас. А к бабушке мы ещё не раз приедем.
Баба Кира и баба Наташа суетились и волновались излишне – собирали Зою. Бабу Наталью уговорить уехать из деревни не удалось, сказала, что “помирать тут на пару с Киркой будет.”
Через пару дней к дому подъехал тракторист Николай, помог с сумками. Он должен был отвезти их на станцию. Несмотря на ранний час, подошли деревенские. Бабу Киру и Зою любили все. А теперь благодарны были Лизавете.
– Бабушка, – шепнула Зоя бабе Кире на ухо, – Ты выздоравливай. А за то, чтоб мама вернулась, больше в церкви не молись. Живи одна. А я, когда вырасту, тебя к себе заберу. Это я тебе точно-точно обещаю. Ты веришь мне?
– Верю, голубушка ты моя, как не верить -то? – баба Кира старалась не плакать, но сердце откровенно частило, сил и на это старание уж не осталось – слезы сами лились по морщинистым щекам, она крестилась сама и крестила Зою.
Трактор противно гуднул, обдал всех пылью грунтовки и закачался по рытвинам.
Зоя махала рукой, глаза ее тоже были на мокром месте.
– Дядь Коль, остановите! Остановите здесь! – вдруг взвизгнула она.
– Что случилось, Зой? В чем дело? – недоумевала Лиза.
Но Николай уже остановился. Зоя быстро перелезла через ее колени.
– Я сейчас. Погодите ..., – она спрыгнула с высокой ступени трактора и помчалась к крапиве. Крапива была выше ее, Зоя начала наклонять ее и притаптывать.
– Зой, обожжешься! Зоя, что ты делаешь? Погоди…
Все провожающие тоже смотрели на остановившийся в конце улицы трактор и на странное поведение Зойки. Одна Кира понимала, что ищет Зоенька.
– Книжица тама, – шептали губы.
Из трактора уже спустились Николай и Лиза. Он натянул варежки, пришел на помощь девочке.
– Чего ищем-то? Не тронь, давай я, – притаптывал высокие стебли крапивы Коля-тракторист.
– Вот она! – торжествующе воскликнула Зоя и метнулась в заросли.
В руках она держала зелёную, немного распухшую от прежней сырости книгу.
– Чего это? О, Есенин в крапиве. Ха, не все ему в стогах ночевать, – смеялся Коля.
– Что это? – спрашивала удивлённая Лиза.
– Поэт. Я подумала: в чем книжка-то виновата? Ее ж тоже человек писал, старался, – Зойка отряхивала пострадавшую книжку, а Лиза все больше осознавала ответственность за эту девочку, уже обманутую в своих детских надеждах.
С месяц назад она сама предложила Раисе – забрать ее дочку под опеку. Легкомысленная Рая только обрадовалась. У нее появилась новая затея – ее звали на север. Команда артистов филармонии ехала на стройку с концертами, там, в заставках, очень нужна была поэтесса. И у Раи появилась надежда – встретить там своего единственного. Уже были намётки.
Бумаги на оформление дочери она подписала легко, не задумываясь. Подписала и дальше продолжила свой лепет о предстоящей поездке и назревающих отношениях.
Лиза не слушала, она смотрела на нее с сожалением. И думала о том, что стихи Раи, которые прочитала она, пока везла книжку Зое, так и останутся пустой рифмовкой красивых слов. В них нет тепла, нет настоящей любви, нет настоящей человеческой души. Они похожи на поверхностную бутафорию.
В дороге они с Моей читали Есенина.
– Привет, привет! – Георгий раскрыл объятья, обнял обеих сразу, – Ну, с приездом, Зоя! Лиза говорила, маленькая ты, а уже готовить умеешь. А какая ж ты маленькая, вон какая – девушка краса! Добро пожаловать домой! Ну, где наши чемоданы? Носильщик!
Через пару дней Зоя уже пошла в школу. Дома ее ждал красный ранец, школьные принадлежности. Вот только обувь и форму покупали прямо за день до школы.
Она почти не дышала, когда стояла на линейке с цветами, оглядывалась в волнении на стоящего позади, не спускающего с нее глаз дядю Жору. Он подмигивал ей. Все тут приняли его за отца, а он, как казалось Зое, был даже доволен. Он, почему-то, тоже заметно волновался.
С другой стороны школьной площадки, со своим классом стояла нарядная тетя Лиза – учительница. Она была собрана, но почему-то всегда смотрела по сторонам, как будто искала кого.
Зое не сказали, что мать ее обещала на этой линейке быть. Лиза долго объясняла ей по телефону – как проехать к школе. Георгий сразу сказал: “Не жди сама, и не вздумай сказать Зое. Опять обманет.”
Зое она не сказала, да и сама не особо верила.
Но все же озиралась, искала… Потом разозлилась сама на себя. Не лучше маленькой Зои! Зачем на таких надеяться?
***
Мать Зою, за десять лет школы, навестит три раза. Поэтический труд придется ей вскоре оставить. Она будет работать в ателье швеей. Бабушек Киру и Наталью похоронят друг за другом. Рая будет в это время далеко, приехать не сможет, но потом будет горько и долго рыдать на могиле бабе Киры. Вся деревня решит, что горюет она сильно.
По окончании школы Раиса пообещает сшить дочери сногсшибательное выпускное платье.
– Не сошьет, мам. Я не верю. Лучше сразу отказаться, – грустно скажет Зоя Лизе.
– Как скажешь. Значит завтра едем в магазин, – Лиза уже обдумывала фасон, – Платье выпускное – это ж так ответственно. Ох, Зой, как же быстро ты выросла!
– Выросла, но всегда буду с вами рядом: с тобой и с папой. Обещаю …
***
За историю семьи благодарю Анастасию В.