…

– Эх, ты, гл.упо дело! – со вздохом произнесла бабушка: она лучше всех знала свою дочь Надю и понимала, что просто так из дома дети не уходят.

И девочка осталась у бабули, которая все видела и была не ее стороне. Потому что прекрасно была знакома с проблемой изнутри, как принято сегодня говорить.

Это оказалось очень удобно: можно было продолжать ходить в ту же школу и лечиться в той же поликлинике. Да и подружки остались прежними.

А обрадованная Надя стала выделять матери некоторую сумму на содержание девочки. Правда, небольшую, но рачительной бабе Зине и этого хватало.

Когда дочери исполнилось четырнадцать, мама, наконец-то вышла замуж! Она, все-таки, высидела, точнее, вылежала, свое счастье: бабушка и внучка на свадьбу не пошли.

А через девять месяцев «в семье Новосельцевых» было еще два мальчика: у пары родились близнецы Михаил и Григорий.

Что сразу же напомнило Таньке одну детскую забаву. К кому-нибудь подходили и произносили нехитрый текст: Мишка, Гришка, пощипай ехали на лодке. Мишка, Гришка утонули, кто остался в лодке?

Ответ был естественным – пощипай, кто же еще! И это звучало, как команда и призыв к действию – все кидались щипать уворачивающегося и орущего ребенка.

Ведь многие уверены, что слово расстегай – тоже команда.

После рождения близнецов баба Зоя и Танька пошли к маме в гости. Бабушка встретила появление еще двух внуков прохладно: у нее уже была Танька, зачем еще кто-то?

Поэтому помогать тетешкаться с малышами сразу отказалась. И тогда Надя стала давить на дочь: самой ей было не справиться, а денег на няньку в семье не было.

Но пятнадцатилетняя девушка, глядя на двух орущих в унисон кукол Мишку и Гришку с красными от натуги сморщенными личиками, поняла, что они не вызывают у нее никаких положительных эмоций.

Более того, у нее появилось привычное за последние годы чувство брезгливости, которое мама прочитала по ее взгляду, и той это явно не понравилось.

К тому же, Таня уже вступила в период пубертата и у нее стали возникать несколько другие мысли и цели, нежели заводить кандиль, как говорила бабуля, с этой «сладкой парочкой». И девушка тоже отказалась.

Но вопрос исчерпан не был: приглашения потетешкаться следовали регулярно. Сначала это было одноразовым.

Тогда Танька пошла на уступки и стала иногда соглашаться, отпуская маму с дядей Димой, который оказался вполне приличным мужиком, ненадолго в магазин.

Но близнецы росли и требовали все больше внимания. И мама активизировалась: теперь она захотела, чтобы дочь переехала к ней на постоянное жительство.

Ведь время, когда можно было не париться и кормить детей исключительно грудным молоком, прошло.

Насупило время прикорма, прорезывания первых зубов и других обычных хлопот с младенцами, которые у мамы присутствовали в двойном размере.

Баба Зоя, все-таки, регулярно ходила навестить дочь и часто захватывала с собой внучку. Но это были, скорее всего, визиты вежливости: помогать во время них дочери она не кидалась.

В один из их обычных приходов мама опять начала уговаривать дочку съехать от бабушки: и обе, как всегда, отказались.

Им было хорошо вместе. К тому же, подросшая Танька оказалась хорошей помощницей по хозяйству. А еще надо было думать раньше!

И тогда мама попыталась надавить: дескать, я с тобой мучилась, ночей не досыпала, а ты, неблагодарная, даже убежала из дома!

А теперь пришло время собирать камни! То есть, начать помогать маме нянчиться с братиками.

И тут Танька коротко и ясно объяснила маме, почему тогда убежала из дома: девушка уже прекрасно научилась формулировать свои мысли и выражать претензии.

– А не надо было твоему к… меня тогда лапать! – произнесла дочка.

И мама, до этого пребывавшая в блаженном неведении, покраснела, а ее муж Димка с интересом взглянул на девушку: вот оно, что, оказывается!

А тут и баба Зина подоспела, коротко приказав:

– Отвяжись от девки. Родила – ро̀сти!

И они ушли. А вечером позвонила мама и опять начала…

И тут тихая Танька жестко и твердо произнесла:

– Я не вернусь, мамочка – учись обходиться без меня! Ведь это – твоя любимая фраза. Я даже не смогу сосчитать, сколько раз я ее от тебя слышала.

Так почему же сейчас она перестала работать? Последний раз повторяю: больше по этому поводу мне не звони!

И отключилась.

Как же часто Таня мечтала, чтобы мама попросила ее вернуться! И вот желание девушки исполнилось. Но, почему-то, она ничего не почувствовала: ни радости, ни удовлетворения – на душе была одна пустота.

В таких случаях говорят, что все выболело. А может быть, девочка стала взрослой, и эта небольшая месть показалось ей совершенно ненужной – Танька уже научилась прощать.

А еще она внезапно почувствовала, что зло на маму, которое она испытывала все эти годы, ушло: девушка его отпустила – вдруг кому-то оно нужнее?

К тому же, зло всегда имеет привычку возвращаться к своему творцу. Правда, мамочка?

Автор: Ольга Ольгина