Дед Григорий поглядывал на Эльвиру и Василису добрыми глазами, а потом переводил взгляд колючий на свою сноху Зинаиду. Он-то понимал, почему так ведет она себя. Ему было жаль эту красивую молодую женщину и её хорошенькую дочку, которая была очень воспитана и вела себя за столом спокойно и терпеливо.
Эльвира видела, что дочка устала и почти засыпала за столом, поэтому обратилась к Зинаиде:
– Можно уложить Василису, покажите пожалуйста куда её положить?
Зинаида кивнула головой и махнула рукой, типа – иди за мной. В маленькой комнатке стояла односпальная кровать и тумбочка.
– Вот здесь и будете спать с дочкой, белье постелила чистое, – сказала она и быстро вышла из комнатушки.
Эльвира уложила дочку и услышала, как Зинаида говорила всем за столом:
– Она сказала, что не придет, устала и будет спать с дочкой.
Эльвира тут же легла с краю на узкую кровать и заплакала.
– Что я здесь делаю? И где гостеприимность матери, о которой так много говорил Илья. Мать смотрит на меня, как на пустое место, а он и не обращает внимания. Была бы возможность, я бы сейчас же уехала отсюда. Но куда теперь, на улице темень и незнакомая местность.
Слезы ручьем катились от обиды за себя и за дочку. Постепенно уснула и проснулась от того, что кто-то тронул её за руку. Это был Илья.
– Эля, пойдем в мою комнату, что ты тут скорчилась, тесно вам. Там еще диван есть, я Василиску туда перенесу. Ты уж извини меня, что все внимание я родителям уделял, они ведь по мне соскучились. А по поводу женитьбы мы завтра поговорим, обещаю.
Эльвира не спала всю ночь, разные мысли и думы лезли в голову. Она даже вспомнила свое первое замужество и знакомство со свекровью. Как она ласково встретила свою невестку, до полуночи говорили, как радовалась, что сын нашел хорошую жену. Вспомнила первого мужа, которого очень любила и жила с ним, как за каменной стеной. Она невольно сравнивала ту свекровь и мать Ильи, которая сразу же дала понять, что Эльвира с дочкой здесь нежелательные гости.
– Конечно я понимаю, для родителей это не тот выбор сына. У меня дочка. И все дело видимо в моей Василисе. Неужели они думают, что я позволю обижать своего ребенка и позволю себя унижать. Лучше завтра уехать молча, – говорила сама себе Эльвира.
Утром за завтраком все вспоминали детство и школьные годы Ильи, его друзей и подружек, смеялись, отец подкладывал конфеты Василисе, улыбался ей, а матери это не нравилось. Потом вдруг Зинаида сказала грустно:
– Даааа, сынок, кончились твои беззаботные годы, теперь будешь спину гнуть и кормить… – она посмотрела на Василису, а в воздухе повисла фраза «чужого ребенка». Хорошо хоть смолчала. Эльвира посмотрела на Илью, который тупо улыбался и делал вид, что ничего не понял. Только Сергей стукнул кулаком по столу и строго глянул на жену:
– Зинаида!
Эльвира все поняла. Мать своей недосказанностью все сказала. Но тут Илья сказал:
– Эля и Василиса я покажу вам деревню и речку, заодно и дом деда Григория, идем, – и взяв девочку за руку, вышел из-за стола.
По дороге Эльвира высказал Илье все, что она думает о его матери. Но он убеждал её, что она не так понимает его мать, это просто материнская ревность. И не нужно на это обращать внимание, относиться ко всему проще и веселей. Но Эльвира не понимала, почему он не воспротивился словам матери, а принимал все слова с поникшей головой.
– Ладно, Эля, все будет хорошо. Пару дней поживем и уедем. Завтра по утрянке я схожу на рыбалку. На зорьке рыба хорошо клюет.
Утром, когда Эльвира проснулась, Ильи уже не было, он на рассвете ушел на рыбалку. Пошла умываться и наткнулась на мать. Та смотрела на неё неприветливо и с упреком говорила:
– Илюшка сказал, что вы скоро уезжаете, все из-за тебя. Когда теперь я еще сына увижу, будешь держать его возле своей юбки. Должен кормить тебя с твоим ребенком…
Эльвира внимательно выслушала Зинаиду, а потом сама не ожидая от себя спокойно сказала:
– Первый мой муж был военным, порядочным и открытым офицером, он не умел врать и изворачиваться, меня любил больше жизни. И в отличие от вашего сына, он не пел мне дифирамбы, а свою любовь доказывал делами. И не мог делать вид, когда меня унижают, будто я никакого отношения к нему не имею. Моя первая свекровь до сих пор остается моей мамой. Очень любит Василису. Она занимается бизнесом и купила квартиру мне, где мы жили с Ильей, и отдельно Василисе на будущее, когда она вырастет. И кстати у меня тоже высшее образование и знаю три иностранных языка. Когда погиб мой муж, мама после его гибели не хотела жить, но нашла в себе силы смириться с потерей сына только лишь ради нас с Василисой. А теперь она постоянно мне говорит, что я молодая и должна выйти замуж за достойного человека, мне нужен муж, а Василисе отец. А насчет финансовой стороны, то вашему сыну и не снился такой достаток, какой у меня. Я в несколько раз больше зарабатываю, чем он. Мама оформила на меня два магазина, причем не маленькие. А уж как она помогает нам с дочкой!
Зинаида стояла и ошарашенно слушала Эльвиру с широко раскрытыми глазами и изумлением. Она уже ругала себя на чем свет стоит, что не могла встретить приветливо такую невестку.
– А знаете, что Бог не делает, то к лучшему. Я даже рада, что вы сразу показали мне кто есть кто. Я даже не обижаюсь на вас. Вы помогли мне, открыли мне глаза, еще не хватало мне заиметь беспардонную свекровь и мужа, который за меня не может даже слово замолвить, не говоря уж о моей прекрасной дочке. А теперь до свидания и спасибо за чистую односпальную постель, – улыбаясь сказал Эльвира, глядя в упор на поникшую свекровь.
Эльвира шла на автобус по деревенской улице с чемоданом и дочкой без всякого сожаления и думала, что всегда сомневалась в своей любви к Илье. Думала, что сможет его полюбить, ведь он так добивался её. Все-таки это не тот выбор.