…

И пришёл. В ту комнатку, в которой жил в детстве. Потому что больше идти было некуда. Он только что из больницы вышел, а до этого сидел под следствием. Жена и партнёр по бизнесу упекли его в тюрьму; у них была связь и сговор. А детей забрали они. И деньги. И бизнес. И все имущество подчистую.

Оговорили этого человека так, что все от него отказались. Потом справедливость немного восторжествовала, – но все уже было потеряно. И здоровье тоже…

Сын пришёл, опухший, переваливаясь на больных ногах. Осложнение такое. Пахло пирогом; мама поставила печь, чтобы сына покормить. Она ничего не знала о том, что происходило; сын ей запретил звонить же. И приходить. И вот, пришёл сам…

Мать ни о чем не спрашивала; вдруг опять ляпнет не то и не так? Только вздыхала, наливала чай, подвигала пирог… Она всё понимала. Старая, изработанная, не очень-то красивая женщина. Мать.

… Сын лёг на тахту, на которой засыпал в детстве. И смотрел на оленя; золотой олень тоже смотрел на него кроткими глазами.

Все вернулось вспять, стало как прежде. И сын тихонько плакал, как в детстве, а мама мыла противень и старалась не греметь, чтобы не помешать сыну. Своему мальчику, ради которого она жила.

И это большое счастье, знаете ли, что дожила. Что сыну было куда прийти. Потому что многим идти уже некуда; нет тех, кто их любил. И надо об этом помнить, когда сердишься и изгоняешь любящих из своей хорошей жизни. Жизнь переменчива. А любящие не вечны… Автор: Анна Кирьянова