– Доченька, твоя мама много работала. Я только вчера из командировки. Может, не будешь меня отчитывать и обнимешь?
Тут же вся серьезность девочки пропала без следа, она улыбнулась и бросилась маме на шею.
– Я знала, что ты придешь за мной! Я знала! Я одна тебя ждала! Все говорили, что у меня нет мамы, нет тебя! Ты представляешь? Но я им не верила.
Пока девочка шептала слова и прижималась к груди женщины, последняя горестно думала о том, что болезнь рядом. Она притаилась и ждет своего часа, только на краткий миг, дав девочке счастье обрести мать. Пусть ненастоящую и такую же безнадежно больную и измученную.
Но пока-то она этого не знала и была счастлива.
«Что за новое испытание ты придумал мне на прощание, Господи?! К чему все это?!» – думала женщина.
Но свободной рукой, она продолжала нежно поглаживать пушистые волосики на голове девчушки.
На минуту девочка замолкла – начинался очередной приступ головной боли – яростный и мучительный. Малышка старалась не показывать, что у нее что-то болит, но женщина-то знала.
Она сказала девочке:
– Доченька, ты тихонечко приляг со мною рядом. А я тебя вот так обниму, и мы будем лежать вместе и радоваться. Хорошо? Ты же мое счастье. Давай отдохнем!
– Да, мам, давай, только я глаза закрывать не буду – такая ты у меня красивая!
Малышка легла на бочок – так, чтобы все время видеть маму – смотрела и улыбалась, стараясь не показать, что у нее сильно болит голова. Это можно было понять по сжатым губкам малышки: зубки крепко стиснули рот и не позволяли ни единому стону вырваться наружу. Так и заснула девочка, улыбаясь.
Ночью начался кризис. Врачи пришли, развели руками, помахали сочувственно головами над телом девочки, сказав, что конец близок, и они ничего не смогут сделать. Им очень жаль.
Девочка металась в бреду, не приходя в сознание.
Женщина все время сидела рядом, не выпуская ручку малышки. Все собственные приступы и боли отошли куда-то на второй план, и она почти их не чувствовала. Вся ее жизнь, все ее оставшиеся еще в теле силы и чувства сейчас были отданы девочке, и принадлежали уже не самой женщине, а малышке, что металась в бреду. Женщина запоминала каждую черточку лица и тела своей долгожданной дочери.
«Боже, какая она у меня хорошенькая, – думала женщина. – Какая смешная и в то же время сильная. Маленькая, правда, но разве это важно».
Женщина попыталась помолиться, но ни одной молитвы не знала. Зачем ей были нужны молитвы, когда не было в ее жизни смысла? Но это раньше. А теперь?..
Тогда женщина снова заговорила с Богом на том языке, что знала. Теми словами, что употребляла и раньше в беседах и обидах на него. Но теперь что-то изменилось. Не было упреков, не было угроз и проклятий, но были выстраданная мудрость, чистота смирения и… росточек любви.
– Бог, я много раз говорила тебе плохие обидные слова. Если можешь, прости. Я ненавидела жизнь и себя. Прости! Я не умела и не хотела любить. Прости! Ничего не прошу для себя, и нет в моем сердце жалости к себе. Хочу только сказать, что бы ты ни решил, пусть будет так, как тебе нужно. Если можно, забери боль доченьки моей, и позволь мне разделить ее боль со своею болью, ибо нет ничего страшнее на земле, чем матери видеть муки детей своих. Спасибо, Бог, что выслушал! Я знаю, ты есть и слышишь меня.
На следующее утро девочка затихла. Не металась, не стонала, не двигалась. Женщина поняла, что ребенок умер. Но не было в сердце женщины обиды на Бога, ведь теперь она была истинной матерью и хотела только одного: чтобы ее дитя не знало мучений, будь то на земле или еще где-либо. Тихо смотрела она на лицо доченьки своей – такое чистое и спокойное. И улыбалась.
Но тут вдруг девочка открыла глаза и сказала:
– Мама, ты можешь найти мне рисовальный альбом и цветные карандаши? – вид у нее был очень серьезный, бровки нахмурены, в глазах – мысль.
«Мой ребенок жив, – подумала женщина. – Жива моя девочка!»
Радость, что прилила к ее сердцу, была такой силы, что, казалось, ее сейчас разорвет от счастья. Это, несмотря на то, что женщина не спала несколько суток подряд. А о том, что она сама неизлечимо больна, женщина просто забыла. До болезни ли ей сейчас, когда ее малышка так настойчиво требует себе альбом и карандаши?
– Солнышко мое, как ты себя чувствуешь? – ласково спросила она.
– Мамочка, как никогда хорошо! А теперь, когда ты вернулась, вообще, только и делаю, что чувствую себя хорошо. Но ночью мне снился сон: прилетело два черных дракона и хотели сжечь мою кроватку. Я сказала, что у меня есть мама и показала им два кулака! – девочка крепко сжала кулачки и выставила их яростно вперед. – Вот так я им показала! Тот дракон, что изрыгал на меня огонь, сказал, что ему здесь делать нечего и улетел.
Женщина попросила медсестру купить все то, что просила ее дочка.
– Вот он, мой дракон, что все время жарил меня в своем огне, пока ты не вернулась. Он очень черный и страшный. У меня даже карандаш закончился, пока я его закрашивала. А вот второй дракон: он серый и рыхлый. Этот дракон летал над твоей кроваткой, мама! Но потом он тоже улетел.
Прошла неделя, прошла вторая, врачи взялись делать томографию и рентгеновские снимки с обеих пациенток, что все еще жили, вопреки всем установленным врачами срокам. Снимки показали, что поражения мозга и метастазы на легочной ткани рассасываются с невероятной скоростью.
***
Многие, вероятно, подумают, что такого не может быть – не рассасываются сами собой столь запущенные опухоли. Но поверьте, известны и не такие чудеса исцеления. И тому есть немало подтверждений из медицинской практики. Конечно, они крайне редки. Все зависит от того волшебного стечения обстоятельств, когда чувства, переживания и эмоции заставляют разум и сердце, а также веру, надежду и любовь вершить то, для чего они и предназначены…
Наверное, именно для этого они и даны нам природой…
Или кем-то свыше…
из интернета.