…

Михаил глянул одобрительно, вымыл свои большие ручищи в рукомойнике, вытер поданным матерью льняным полотенцем, сел за стол.

Старуха засуетилась, подавая ему еду.

Девочка встала и начала помогать, вот те раз.

Потом спросила тоненьким голоском, где помыть посуду, быстро вымыла чашки, хоть старуха и была против, но осела под тяжёлым взглядом сына.

Кое – как добилась от того молчуна, что это брат с сестрой, девочка Настя, а мальчик Егорка.

-А матерь иде у них, Мишка?

-Помёрла, – бросил отрывисто, – их в детский дом хотели, а я забрал.

-Ты то как туды попал?

-Они мои…дети.

-Ково? Ты чего, анчутка, откудава у тебя дети, – начала говорить Варвара и тут же осеклась, под тяжёлым взглядом сына.

Так и зажили, Михаил возил Настю в село, в школу, как едет на работу,в лес, так сначала Настёну завезёт, а потом уже к себе, к зверям. Живут они на краю леса, а вся деревня там, впереди.

Остаются Варвара с Егорушкой, да у него мало что вызнаешь, а девчонка всё молчит, как и Мишаня…

Но однажды, сын привёз из города отрезы, много отрезов.

– Платье себе пошей, – бросил девочке.

Та радостная схватила красивый, парчовый отрез.

Но, Варвара забрала и убрала в сундук.

-Пошила платье?- спросил через неделю Михаил.

Девчонка мотнула головой.

Михаил вопросительно глянул на мать.

– Прибрала я, Миша, ну ково, дитя ишшо, изрежет таку красоту.

-Отдай…это матери её, отдай.

Михаил вытащил машинку швейную, Варвара всплеснула руками, девчушка увидев машинку, заплакала.

– Чавой-то она?

Миша пожал плечами.

Настя плакала, закрыв личико худенькими ручками.

-Чавой -то ты?- спросила старуха, остановившись около девочки.

-Это…это…мамина машинка.

А потом, потом вытерла слёзы и как начала шить, да так у неё ловко получалось всё.

Покопалась в мешке с лоскутами, пошила прихватки весёлые, передники, салфетки какие-то, коврики.

Рукодельница.

По дому всё помогает, оттаивать стала девчонка, мальчик от Варвары не отходит, бабушкой зовёт, а у той на душе радостно отчего-то.

-Мишка, а ну как дитёв у нас заберуть?

-Это отчего? Они мои.

-Ну откудава твои, бирюк ты чёртов, ну ладно пацан, а девчонка?

– Мои…дети они, – сказал и отвернулся, – не заберут, у меня бумаги.

Не хочет Михаил ничего рассказывать, познакомился он однажды с Клавой, портниха она была, хорошая, да судьба злая.

Настёнка у неё была, а потом и Егорку родила кто его знает, сказала, что его, Михаила парнишка -то.

Он и прикипел к той Клавдии, а она…заболела и вот…не стало её, детей отвоевал, помогли, хорошие люди помогли, на охоту приезжают, просто отдохнуть, вот и помогли детей оформить.

Тоскует по Клавдии Михаил, она одна его полюбила и пожалела…Спасибо ей за детей, обещал вырастить и в люди вывести. Слово своё сдержит, детей не бросит, отвела ему судьба кусочек счастья.

-Внуки твои, – бросил матери, – хотела ты. Вот, документы.

А она читать-то не умеет.

Видала куда положил, позвала девчонку.

– Настёна, а ну -ка, подсоби, што тут написано?

Читает девочка, губки шевелятся, лицо краснеет и бледнеет, подняла глазёнки на Клавдию.

-Бабушка…мы…мы…

-Што тама? Ну?

-Папка…Михаил Степанович, он…папка наш, вот тут, в документах написано.

-Да ты штооо? И нихто не заберёть теперь вас у нас?

-Не заберут, – плачет девчонка, видно тоже боялась этого.

-Детушки родимые, внучаточки мои, родненькие, идите к бабушке, мои красуленьки, родименькие.

Плачут бабушка с Настею, обнял их Егорка и тоже ревёт.

Михаил зашёл, понять не может ничего.

-Чччто сслуччилось?

-Миша, Мишаня, так наши, детки -то? Наши? Мои, внучаточки, родненькие?

-А то? Сказал же.

Выучил детей Михаил.

Варвара отогрелась, уж как любила своих родненьких.

Настенька по вечерам книжки ей читала, любила бабушка разные сказки, да истории слушать.

Выучилась на учителя Настя, а следом Егорка, тот на егеря, как отец.

Настя в селе осталась, замуж вышла.

Отца своего любила и до последнего вздоха за ним ухаживала. Егорка понятное дело, рядом с отцом был, тоже до последнего вздоха.

-Там, дочка…документы…мать оставила…тебе.

Разбирает документы анастасия Михайловна, архивы отцовы, писал он дневники.

Говорить ему тяжело было, а писать в самый раз. С самого детства писал разные истории, то жизнь свою описывал, то какую – нибудь птичку найдёт и следит за ней.

Встречу с матерью детей описал.

Как же он всё тонко подмечал, удивляется Настя, какой же светлый человек всё – таки был, папа…

Нашла и письмо своей матери к ней, к Насте.

Милая моя доченька, – писала мать, – я знаю, что уже ничего не вернуть назад, что сделано не воротишь.

Я просила Михаила, он не бросит вас, он очень хороший человек.

Егорку ему я родила, в благодарность мою, за то что отнёсся к нам с тобой, по – человечески.

Сама я, без рола, без племени, не знаю, где мои родители и кто они, отец твой, Белоконь Степан Фролович, такой же был, по плохой дорожке пошёл, а я сбежала от него, с тобой маленькой на руках.

Скитались, а потом вот…Мишу встретила, так он тебе за папку.

Здоровье моё подорвано, ты проживи жизнь хорошую Настенька, чтобы не стыдно было…

Не бросай Егорку, за Мишу держись…

Люблю вас, обнимаю, ваша мама.

Проплакала Настя над теми бумагами всю ночь. Как бы была покрепче здоровьем мама, жили бы с папкой, душа в душу и бабушке бы мама понравилась…

Семья у Насти хорошая, муж не пьющий, работящий, дети взрослые, умные, очень дедушку любили.

У Егора жена хохотушка -болтушка, но не попусту, хорошая, самостоятельная. Егор -то в основном молчит и улыбается, весь в отца.

Детей тоже вырастили, внуков ждут.

Иногда Настя, Анастасия Михайловна, достаёт пухлые записи отца и читает, отобрала некоторые рассказы про лес, про повадки животных и отправило в издательство, а там заинтересовались, книжку выпустили, отцу в память…

В школьной библиотеки есть книжка Миши – немтыря, Михаила Степановича Иванова, не героя, не писателя, а просто замечательного человека.

Внуки и правнуки гордятся своим дедом, для них он герой.

Доброе утро, мои хорошие!
Простая история, о простых людях…
Обнимаю вас, шлю лучики своего добра и позитива.
автор: Мавридика де Монбазон