…

-Так пойдём, поедим. Зубы свои надевай и пойдём. Борщ сварила и каша есть. Что будешь.

-А мясо есть?-спросил Тимофей Кузьмич,- мужиков мясом надо кормить, а не кашками.

-Так то ж мужиков,-смеялась Дуня,-а ты-старик. Сам говоришь, что тебе нечем капусту в борще жевать. А мясо есть чем жевать?

-Когда это я говорил? И чегой-то я старик? Сама бабка,-обиженно сказал Тимофей Кузьмич,- Ты меня к этому контингенту не приравнивай.

Дуня вздохнула, но не стала перечить мужу, что-то сегодня он всё в штыки принимает.

Тимофей Кузьмич хлебал борщ и думал: ” Вот можно было бы старую жену поменять на новую. Ну вот, как машину. Когда продавал своего старенького жигулёнка, как же мне его жалко было, ну как прямо живое существо, а когда купил тойоту, автомобиль своей мечты, так сразу забыл про своего жигулёнка. Вот бы сейчас Дуню поменять на Светку из двадцать девятого дома. А что? Бабёнка хоть куда, ладная, складная, шустрая и ко всему- одинокая.”

Часто Тимофей Кузьмич шутил со Светкой, затрагивал её своими разговорами, а она смеялась, не чуралась его общества. Как же ему было приятно общаться с нею, не то что с Дуней, которая только и знает, что пристаёт к нему со своими лекарственными травками, да с кардиологами. Куда б деться от тебя, старая, или ты бы куда делась.

Светка для Тимофея Кузьмича-мечта, как та машина-тойота. Так вот, машина-мечта то сбылась, так что и Светка-мечта тоже может сбыться. “Сказка, а не баба”,-думал о Светке Тимофей Кузьмич и в голове его звучала музыка, а точнее песня “Мы рождены, чтоб сказку сделать былью”. Это песня конечно патриотическая, скорее марш, а не песня, но почему-то она так шла к состоянию души Кузьмича и он не оставлял надежды, на то, что сказка в виде Светки, всё таки когда нибудь, да станет былью.

Тимофей Кузьмич проснулся от какого-то странного хрипа. Раньше так Дуня не храпела. Он толкнул её в бок и позвал:

-Дуня, повернись на бок. Чевой-то ты как -то странно храпишь.

Жена не пошевелилась и не ответила ему, она так же странно продолжала хрипеть. Тимофей включил свет и понял, что с Дуней что-то не так. Она вообще ни на что не реагировала. Он вызвал скорую и бегал от окна к окну, выглядывая неотложку, позвонил ещё раз и прокричал:

-Да когда же вы уже приедете? Так и пореметь можно , не дождавшись помощи.

На том конце провода сказали, что скорая уже на пути к ним и он сел рядом с кроватью, на которой лежала Дуня, гладил её руку и плакал от беспомощности.

-Дунюшка, ты только дождись скорую, не умирай,- уговаривал он жену, которая была без сознания и не слышала его.

Скорая приехала, сказали, что скорее у Евдокии Васильевны инсульт и забрали её в больницу.

Евдокию Васильевну в реанимации привели в сознание и перевели в палату, платную, одноместную. Узнав, что жена лежит в палате и Тимофею Кузьмичу уже можно навестить её, он сию же минуту примчался к своей Дуняше.

Зайдя в палату, он кинулся к жене, обнял её и дрожащим голосом произнёс:

-Слава тебе Господи, что всё обошлось. Как же ты меня напужала Дуня. Ты так больше никогда не делай, не бросай меня,-уже плакал Тимофей,-я ж без тебя жить не смогу.

Евдокия Васильевна улыбалась и слабым голосом шутила:

-Тим, ты успокойся, а то самого тут кондратий хватит и будем тут вдвоём лежать, а палата-то одноместная. Ты что за эту палату заплатил? И телевизор тут и кондиционер, и чайник электрический. Лежу тут прямо как королева.

-Заплатил, а ты и есть моя королева. Отдыхай, лечись. Что тебе в общей палате делать? Будет кто нибудь храпеть и мешать тебе спать.

Тимофей Кузьмич улыбнулся сквозь слёзы и продолжил, как говорила Дуня нести всякую лабуду:

-Дунь, хочешь я буду носить эти злосчастные зубные протезы. Ты ж знаешь, я их терпеть не могу, но ты заставляешь их надевать и я буду надевать, чтоб для тебя красивше быть. Дуня, я и к кардиологу пойду, твои травы буду и пить и есть, ты только живи, Дуня. Дунь, чёрт с нею со Светкой, с мечтой. Дунь, прошу тебя только не умирай. Хочешь, я буду тебе твои чулки надевать, если тебе трудно. Вот что хочешь, Дуня. Хочешь дорогие, импортные очки? Купим.

-Тимофей, кудай-то тебя понесло? Во нагородил и чулки, и очки, и кардиологи, и Светку какую то приплёл. Успокойся, Тима. Ты принеси мне завтра бульон куриный и кусочек курицы, вот это будет в самый раз.

Дуня нежно погладила его по щеке и вспомнила, как тогда, когда он был парнем и ухаживал за ней, вот так же нёс всякую лабуду и был готов для неё чуть ли не луну с неба достать. На глазах у неё навернулись слёзы от воспоминаний и она, как тогда, в молодости, гладила его по небритой щеке и приговаривала:

-Милый, милый мой, милый мой…

Майдоровская Вера