– Никого я не ловила. Мне что – пять лет по-твоему? И вообще это бред, насчёт жаб. Не бывает от них бородавок. Проклятье какое-то с ними!
На борьбу с недугом были брошены все средства: и научные, и народные. После того, как мази и прижигания, назначенные врачом, не приносили эффекта, Лена обращалась к бабушкиным методам, а именно травила их чесноком и чистотелом, прикладывала на ночь разрезанный лист алоэ, распаривала в мыльном растворе, счищала железной щёткой верхний слой и лепила сверху картофель или мел, а утром, замирая в предвкушении чуда, разбинтовывала руку и… И ничего. Хорошо, если новые не появлялись – бывала и такая беда.
И вот возвращалась Лена после очередного похода к врачу домой, шла понурая и несчастная по новенькому бульвару, ограждённому с двух сторон молодыми звонкими липами, и всё думала о своих растреклятых бородавках и о том как сильно они её уродуют и отравляют жизнь и за что ей вообще такое наказание, ведь она хороший человек, столько жизни ещё впереди и неужели ей придётся до конца дней мучаться с этим уродством. А если они дальше, по всему телу будут распространяться? На лицо, чего доброго, полезут? И станет Лена как Квазимодо и муж её непременно бросит! Шла Лена и подтирала с щёк противные слёзки, а с обеих сторон бульвара нечасто шумели машины и за липами светились ничем не прикрытые новостройки, совсем голые, со свежими, как глазурь на школьном пирожном, швами.
Навстречу Лене плыла достаточно молодая цыганка. Поглощённая мыслями о бородавках, Лена не смотрела на неё, но задним умом уловила приближающееся пёстрое пятно исходящей волнами красной юбки. Почувствовав на себе чужой взгляд, Лена подняла глаза. Цыганка смотрела на неё пронзительно, смотрела так, словно внимательно слушает, и Лена, не отдавая себе отчёта, замедлила шаг, ей показалось, что она размышляла о своих бородавках вслух и цыганка услышала.
“Сейчас приставать начнёт с гаданиями, – подумала Лена, – наверное, она из того цыганского посёлка за нашим домом. А что? Пусть погадает, я не против. Может подскажет что мне делать с этими бородавками, сил уже нет, я на всё согласна, хоть руку себе руби, так они меня достали. Сколько там денег у меня? Два рубля тридцать копеек… Да я ей всё отдам, Господи!”
Цыганка остановилась в трёх шагах и пристально глазела на Лену, а Лена уже давно стояла и в голове у неё вертелись одни бородавки, и слёзка по-прежнему блестела на щеке. Цыганка перевела тяжёлый, как липкий мазут, взгляд на руку Лены и быстро забормотала что-то в сторону на своём языке. Лене показалось, что это помесь румынского и английского, хотя первый она никогда в жизни и не слышала. Цыганка умолкла и сплюнула, затем взглянула на Лену так, как могущественный благодетель смотрит на обездоленных, которым он оказал свою милость. Затем она ушла. Просто ушла.
– Простите! – догнала её Лена, – я спросить хотела…
Цыганка ответила вполоборота. В её глазах плясал смех.
– Это ерунда. Считай, подарок. Жалко тебя стало,
– Что ерунда?
– Завтра увидишь, – хмыкнула цыганка и грациозно повела бедрами, – а будет что серьёзнее – приходи. Ты знаешь где я живу. Спросишь Раджи.
Цыганка продолжила путь. “Ай-ла-лай…” – донёсся до Лены её напев. Довольная собой, цыганка слегка пританцовывала, взявшись по бокам за юбку. “Ты знаешь где я живу…” Как странно! Уж о том, что цыганка, возможно, живёт в посёлке, Лена точно подумала про себя! Она мысли умеет читать что ли? Ну и дела!
На следующее утро, когда Лена умывалась, то не поверила своим глазам – бородавки на руке уменьшились, а совсем мелкие и вовсе исчезли! Через неделю от них не осталось и следа, руки были полностью чистыми и такими красивыми, изящными, как прежде – залюбуешься.
Встретившись у подъезда с соседками, Лена всем и каждому показывала на радостях свою руку и рассказывала о загадочной цыганке. Опустила она только один момент – их странный диалог. Она была уверена, что ей больше не понадобится никакая колдовская помощь, а может вообще это было всего лишь самовнушение. В любом случае, имя своей спасительницы она раскрывать не хотела, тем более жила Раджи совсем рядом – сейчас как начнутся туда паломничества, обчистят, не дай Бог, новых соседей эти цыгане или надурят, а на неё все шишки посыпятся.
В этот кооперативный дом на окраине города они въехали все вместе. Тут же сразу и перезнакомились. Все семьи были молодыми, как на подбор – всем до тридцати, некоторые перевезли с собой и бабушек. Место тихое – в шаговой доступности река, но слегка омрачал картину упомянутый выше цыганский посёлок в полутора километрах от них. Никого эти цыгане не трогали, но культурные советские граждане, суеверные в душе по своей русской природе, относились к чужакам недоверчиво и осторожно, боялись проклятий, сглазов и прочего и потому старались не пересекаться с глазу на глаз с представителями цыганского народа. А цыганкам и младшим отпрыскам их племени, которые как чёрные собачата вились вокруг мамок, хоть бы что: идут в город – песни распевают, хохочут громкими грудными голосами, шумят, глазами чёрными жгут, высматривают наивных жертв и назад таким же образом возвращаются.
Особенно крепко Лена с мужем сдружились с двумя семьями из их подъезда. Сходить вместе на пикник к реке, съездить на дачу – всюду они были вместе. Люди эти, повторюсь, интеллигентные, образованные, им было о чём поговорить. Так собрались в одной компании врачи, инженеры, учителя и научные работники. Друзья запросто могли зайти друг к другу в гости без приглашения, чтобы выпить чайку перед сном, попросить сахарку, обсудить какие-то новости или мысли, идеи. Видели они друг друга и в халатах, и с бигудями на голове, и без косметики, и в одних семейных трусах… В общем, сроднились и испытывали неподдельную взаимную симпатию. То же самое происходило и между их детьми. Идиллия!
Лена замечала, что одной из двух подруг, Ирине, нравится её муж Дмитрий. Объективно Дмитрий был мужчиной видным, ухоженным, с тёплыми и умными глазами, всегда при белом воротничке, с безукоризненной осанкой и обходительными манерами джентльмена, так что понять Ирину было нетрудно – человеку в принципе нравится всё красивое, нельзя же кому-либо запрещать любоваться яркими витринами магазинов. Глазки видят, да зуб неймёт! Но иногда Ирина заигрывалась в гляделки. На пикниках, бывало, никак не могла отвести влажный олений взгляд от Дмитрия и если Дмитрий за чем-то тянулся на покрывале, за помидором, например, или кружочком колбаски, то Ирина первая изгибалась, как лоза, и подавала ему. Если Дмитрий отходил в сторонку один, то Ирина находила предлог чтобы подойти к нему и завести личную беседу… Такие, по сути невинные выпады, отравляли Лене наслаждение природой. Она переставала слышать сладостное и чистое чириканье птиц, и шум листвы уже не завораживал её как прежде, и свежесть, исходившая от реки, не манила её к себе, чтобы подойти к воде и обмочить босые ноги. Интуиция требовала держать ухо востро и крепко дать Ирине по рукам, чтобы даже думать о чужом муже было не повадно, однако воспитание не позволяло совершать твёрдые шаги, да и стыдно было выказывать недоверие подруге (а вдруг ошибается?), поэтому Лена ограничивалась пространными намёками.
– И что же вы там всё чирикаете друг с другом, голубки наши? Ха-ха-ха!
– Ируня, киска моя, верни Лене мужа! – добавлял спокойный, как тюлень, муж Ирины, который был старше остальных на восемь лет. – Хватит вам уже шушукаться, возвращайтесь.
– Вопрос на засыпку, товарищи! – пошла к ним Лена, раскинув руки, как певица на сцене, – у нас тут спор возник: водится ли в нашей реке сом и щука? Дима утверждает, что нет, что река слишком узка, а я же предлагаю проверить это на практике.
– Я вам и так скажу, без проверки, как сын рыбака, – ответил муж Ирины, – сомам в верховьях рек делать нечего, а у нас здесь именно верховье. Щука же животное вездесущее, непривередливое, обитает во всех пресных водоёмах, так что здесь вполне может быть. Однако если брать во внимание горные реки, то щука предпочтёт озёра: несмотря на свой разбойничий характер, эта рыба не любит сильные течения воды.
– Ты сказал, что щука – животное? – удивилась Ирина и села рядом с Леной, – какое же это животное, если это рыба.
– Дорогая, однако! Ты заставляешь меня краснеть! – возмутился муж. – Есть четыре царства живой природы, ну, кто вспомнит? Угощу конфетой.
– Да что тут помнить, – отозвалась Лена, – животные, растения, грибы и бактерии.
Муж Ирины вынул из кармана конфетку и вручил с почестями Лене.
– Значит рыба – это грибы, – упрямо оскалилась Ирина.
– Как рыжики? – сказала другая подруга.
– Нет, как волнушки. Мне всегда казалось, что волнушки умеют бегать, такие все изогнутые, как на старте стоят.
– А может всё-таки на рыбалку в следующий раз, а? – предложил Дмитрий. – У нас удочки есть на даче.
Все поморщились и только Ирина с готовностью отозвалась:
– Я за!
– Я с вами, – добавила без энтузиазма Лена.
Подобная песня продолжалась следующие восемь лет. Обвинять их было, по сути, не в чем. Друзья и друзья! Казалось, никто, кроме Лены, не замечал их взаимной симпатии с намёком на нечто большее, чем дружба. Лену поджигала ревность.
– Тебе нравится Ира как женщина, признайся.
– Да что ты говоришь такое? Конечно нет. У нас просто много общего.
– Видела я как ты засматриваешься на её зад. Мне говоришь, что я плоская, а у Ирки фигура.
– Хватит нести глупости, у неё есть муж! Масик, ну успокойся ты, я всегда буду с тобой, а Ира – с мужем. Мы же так хорошо общаемся, не накручивай себя.
Трагедия случилась неожиданно – мужа Ирины не стало. Ему было сорок четыре. Последние пару лет у него были проблемы с сердцем из-за диабета. Возвращаясь после работы, Дмитрий первым делом заходил проведать Ирину и только потом заходил в свою квартиру.
– Ты пойми, у неё сложный период, мой долг поддержать её морально… Мы же друзья! Нет, ужинать не буду, спасибо – мы с Ирой уже поели. Кстати, она готовит изумительные котлеты, ты бы взяла рецептик: такие сочные и хлеб не чувствуется, как у тебя. Ты всё пережариваешь.
– Дима, мне это не нравится! Это ненормально, понимаешь? Мне тоже очень жаль, что так вышло, но у нас своя семья, пусть Ира сама справляется, на худой конец, у неё есть родители, дети, они тоже могут её поддерживать. Люди уже судачить начинают!..
– О чём судачить?
– Что у вас роман!
Дмитрий помялся мгновение.
– Твои люди глупы.
– Тогда скажи мне это в лицо! Поклянись, что ничего к ней не чувствуешь, что она не пытается тебя соблазнить.
Дмитрий зачем-то проверил как открывается и закрывается балконная дверь.
– Я устал, полежать хочу. Отстань от меня со своими глупостями, итак после работы мозги кипят.
Прошло два месяца после похорон. Вернувшись вечером домой, Лена увидела на пороге собранный чемодан мужа.
– Я ухожу к Ире. У нас любовь. Скрываться дальше бессмысленно, так что прости и отпусти меня. Дочка наша уже большая, она поймёт, ты тоже должна понять – жизнь одна, я хочу прожить её с любимым человеком.
– Лжец! Мерзавец! Столько лет водил меня за нос! – бросилась на него Лена. – эта мымра дома? Я ей все патлы повыдираю, будет знать как воровать чужих мужей! Я всегда знала, всегда! Не слепая!
– Лена! Успокойся немедленно и веди себя достойно! – оттолкнул её на банкетку Дмитрий. – Мы взрослые люди и имеем право выбора. Я пошёл.
Далеко он не ушёл, а поднялся двумя этажами выше. С той поры и начался конец света в отдельно взятом подъезде.
Ирина цвела, как майская роза, а Лена ходила с каменным лицом и перестала общаться с другими соседями. Их любовный треугольник стал темой номер один для дворовых обсуждений. Лена холодно здоровалась со всеми и проходила мимо – она знала, что люди думают только об одном, когда смотрят на неё. Лене были мерзки их мысли, они пачкали её, измазывали грязью. Особенно неприятны были моменты, когда она выходила из подъезда и перед тем, как открыть двери, слышала, что народ болтает, но стоило ей показаться перед ними, как все замолкали с выражением любопытства, сочувствия и жажды сплетен на лицах. С Ириной Лена не устраивала никаких разборок, делая при встречах вид, что этого человека не существует. Из узкого круга друзей Лена выпала, а те продолжали ходить вместе на отдых, правда, третья подруга захаживала к Лене и, злобно сверкая глазами, говорила:
– Ну и сволочь эта Ирка! Шоб она сдохла! А ты держись, Ленусь, держись, не реви! Ух и устроила бы я ей подлянку, дай только повод!
– Ты с ней не ссорься, будь моим тайным агентом. Я хочу быть в курсе…
Продолжение >>Здесь