Хмурый, испытывающий похмелье Игнат открыл холодильник и доставал оттуда банку с солеными огурцами. Он уже почти донес ее до стола, собираясь выпить рассолу, когда прозвучали последние слова Марины про детдом. Банка выскользнула из рук мужчины и, ударившись об пол, разлетелась на острые, крупные осколки. В комнате заплакал Егор, как будто понимая, что решается его судьба. Игнат шагнул к Марине, наступив на один из огурцов разбросанных по полу, и заговорил ледяным тоном:
-Слушай меня внимательно. Я говорю один раз и повторять не буду. К этому разговору мы больше не вернемся. Никто и никогда не должен знать, что Егор не мой сын. Он записан на меня, значит, я его и выращу. И ты, если хочешь быть со мной, будешь молчать и заботиться о всех детях одинаково. Ты меня поняла?
Марина торопливо закивала и засуетилась. Достав половую тряпку из-под раковины она начала собирать растекающийся огуречный рассол.
Женщина усвоила урок и, так как очень хотела быть с Игнатом, больше никогда не заикалась о детдоме для Егора. При мужчине она притворялась и корчила из себя заботливую мать. Вот только Игната так часто не было в доме и тогда подрастающему Егору прилетало от мачехи.
Со временем и сам Игнат начал понимать, что сказать легко, а сделать намного труднее. Очень трудно было относиться к Егору, как к своим дочкам. Мужчина старался, но при одном только взгляде на мальчика его сердце будто обволакивала ледяная корка. Он мог говорить одни и те же слова и девочкам и Егору. Только при обращении к дочерям в голосе была теплота, а Егор чувствовал лишь лёд.
В первый класс Егора никто не провожал. Это должна была сделать Марина, но она довела мальчика до ворот школы и, указав ему, где на линейку выстраивают его класс, толкнула спину.
-Вон, видишь ту тетю и детей. Это твоя учительница и твой класс. Иди к ним и делай все, что говорят. Домой потом сам прибежишь, тут недалеко. А у меня дела.
Мама куда-то усвистела. Егор, проглотив очередную обиду и ужасно стесняясь, подошёл к своей первой учительнице. Цветов, как у других детей, у него в руках не было. Линейка начиналась и за строем мальчишек и девчонок стояли их возбуждённые родители. Они пытались фотографировать, поправляли банты и галстуки своим чадом. Егор, надув губы, стоял один. После линейки детей отвели в кабинет. Учительница провела классный час, со всеми познакомилась и отпустила домой. Уроки должны были начаться со второго сентября. Родители разобрали своих первоклассников по домам, а Егор плелся один по школьному коридору.
-Эй, белобрысый, – услышал он голос из-под лестницы. – Что это у тебя на щеке? Птицы нагадили! Иди, морду помой!
Под лестницей загоготали старшие ребят. Егор знал, что они понимают, что на щеке у него родимое пятно, просто решили над ним поиздеваться.
-Сам иди помой! – постарался как можно грубее ответить мальчик.
-Что ты сказал? – старшеклассник вынырнул из-под лестницы и схватил Егора за пиджак.
Рванул на себя и пиджак затрещал. Старшеклассника остановил окрик какой-то учительницы, проходившей мимо. Егор выскользнул из рук пацана, но было поздно. Пиджак был порван в двух местах.
Мальчик выбежал из здания школы, тяжело дыша. Мама правильно сказала. Дорогу до дома он знал. А идти туда совсем не хотелось. Мама вновь разозлится, будет обзывать его нехорошими словами, может быть, даже ударит. А папа промолчит, окинув своим тяжелым взглядом. Мама Егору не родная, она всегда говорила это мальчику, но папа, папа-то родной! Сегодня первое сентября и он обещал сестренкам Егора, что после уроков отвезет их в кафе, есть мороженое. Егору он этого не обещал, но мальчик так надеялся… Теперь этой надежде не суждено было сбыться. За новый, порванный пиджак папа, конечно же, его никуда не возьмет.
Вот почему папа больше любит сестер, чем его? В чем Егор провинился? Это чувствуется во всем. Девчонок он катает на машине, возит на природу, а Егора оставляет дома. Папа даже машину водить учит девочек, а его – пацана и к рулю не подпускает. Их он может и обнять и поцеловать, а к Егору не прикасается, объясняя это тем, что он пацан и ему нежности ни к чему. А Егору так хотелось иногда прижаться к папе, и чтобы он погладил его по голове, так, как гладит сестренок.
Сёстры учились не очень хорошо, и, пойдя в школу, Егор обещал себе, что он обязательно будет получать одни пятёрки. Может быть, тогда папа посмотрит на него по-другому и даже похвалит. И вот, пожалуйста, первый день в школе и порванный пиджак! Егор привык к шлепкам и обидным словам мачехи, но папа… Он тоже будет им недоволен.
Мальчик шел по тротуару, шаркая подошвой своих новых ботинок и низко опустив голову. Он как раз поравнялся с автобусной остановкой, на которой стоял автобус, широко распахнув свои двери. Не задумываясь, мальчик нырнул в эти двери. Он уедет. Уедет далеко. Подальше от мамы и тяжелого взгляда отца.
Егор сел возле окошка и разглядывал незнакомые улицы. Люди входили в автобус, выходили, а Егор так и сидел, пока автобус, сделав полукруг, не остановился окончательно.
-Мальчик, – крикнул водитель, высовываясь из-за перегородки, – это конечная. Ты куда ехал?
-Сюда, – буркнул Егор, видя, что в автобусе он остался совсем один и выскальзывая из раскрытых дверей.
Он вышел на заасфальтированную площадку и понял, что это окраина города, потому что совсем рядом, на расстоянии одного квартала, начинается лес. Егор пошел к деревьям.
“Я уйду, уйду в лес” – со злостью думал он. ” Уйду далеко-далеко и буду там жить. Построю себе шалаш, питаться буду ягодами. Я не нужен им, так пусть ведут в кафе девчонок. Пусть катают их на машине и гладят по голове, а я буду жить один”.
Игнат распрямился из-под капота чужого автомобиля и вытер грязные руки о ветошь.
-Ну всё, заканчивайте без меня, – крикнул он своим помощникам. – Мои, наверное, из школы уже пришли. Я обещал их в кафе сводить.
Широким шагом направляясь домой, мужчина думал, что в кафе нужно обязательно взять с собой и Егора. Пацан и так постоянно ходит, как “в воду опущенный”. Как бы Игнат ни старался, мальчик чувствует нелюбовь, а он, как-никак, сегодня в первый класс пошел. В прихожей Игната встретили нарядные и возбужденные дочери.
-Папа, папа, а мы в кафе на машине поедем? А на аттракционы потом сходим?
-Конечно, сходим. Сейчас я только сполоснусь, – улыбнулся Игнат. – А Егор где? Пусть он тоже собирается.
У Марины, стоявшей за дочерьми, забегали глаза.
-А что, ты Егора возьмешь? Ты не говорил. Ладно, я пойду его поищу.
-Что значит поищу? Где он?
-Тут такое дело, – Марина отвела глаза, – Егор еще из школы не пришел.
-Как это не пришел? Ты же должна была его отвести и привести назад. Ты что, оставила его там одного? Он же сегодня первый раз!
-Ой, да что тут до школы-то дойти? Полтора квартала. Егор эту дорогу прекрасно знает. А чего мне там с ним торчать, на этой линейке? Я пока в магазин сходила.
-У него же сегодня не было уроков. Должна быть только линейка и классный час! – рявкнул Игнат. – Он давным-давно должен быть дома. Где Егор?!! Иди ищи его, пока я моюсь.
Поесть мороженого девочкам в тот день так и не удалось. Потому что ни Марина, ни сам Игнат Егора так и не нашли. Мальчик вышел из школы, а потом “как в воду канул”. Ближе к вечеру Игнат побежал в полицию. Когда Егор не объявился и ночью он не мог найти себе места от беспокойства.
Мужчина злился на Марину. Злился на себя за то, что так и не смог относиться к Егору так, как к своим дочерям. Мужчина был почти уверен, что именно это стало причиной пропажи мальчика. Надо было отложить работу и пойти с ним на первое сентября, как мечтал Егор.
Игнат не ложился спать. Вместе с своими работниками из автосервиса он прочесывал ближайшие к школе улицы. Они заглядывали в каждую подворотню, под каждый куст. Егора нигде не было…
На следующий день Игнат вместе с подключившимися волонтерами расклеивал по городу листовки с фотографией Егора. Клеил на каждой остановке, на каждом столбе. И это дало результат. После обеда в полицию позвонил водитель автобуса. Мужчина со стопроцентной уверенностью заявил, что именно пропавшего мальчика он высадил на конечной остановке, возле леса. Поиски переместились в лес. На третьи сутки к волонтерам подключились неравнодушные жители города.
Игнат не спал третий день. На минуту заскочив к себе домой, он увидел там женщину, которую не сразу узнал. Рядом с Мариной сидела его старшая сестра Соня, с которой мужчина не виделся несколько лет. Соня звонила вечером первого сентября, чтобы поздравить детей с первым учебным днем. Тогда и узнала о пропаже племянника.
-Я бросила все дела и прилетела помочь, – обняла Игната Соня. – Как сейчас продвигаются поиски?
-Мы прочесываем лес, – ответил мужчина сестре. – Чем ты сейчас можешь помочь?
-Как это, чем? Пойду вместе с тобой в лес.
-Хорошо, – кивнул Игнат. – Марин, ты идешь?
-Я же не оставлю девочек одних, – замялась Марина.
Игнат кивнул. С Мариной ему было все понятно. И с этим он разберется потом.
Сейчас главное – найти Егора.
Он пошел к машине и сестра пошла следом. На пассажирском сиденье лежали листовки с фотографией Егора. Чтобы сесть, Соня взяла их в руки и вскрикнула.
-Господи, как же твой сын похож на нашего деда! Игнат, у него что, на щеке родимое пятно в виде капельки? Вот надо же, через два поколения передалось!
Игнат уже поехал, но от слов сестры резко вдавил педаль тормоза в пол. Затормозил так, что Соня чуть не стукнулась о лобовое стекло.
-Что, что ты сказала? Причем здесь родимое пятно Егора?
-Игнат, ты чего? – расширила глаза на брата Соня. – Ты вообще давно семейный альбом смотрел? Ты помнишь, как твой дед выглядит, который на войне погиб? Он погиб молодым, поэтому и фотографии его только в молодости. Он очень светловолос. Твой Егор поразительно на него похож. А самое главное, у нашего деда было точно такое же родимое пятно. И тоже на левой щеке.
На скулах Игната заходили желваки. Ни слова не говоря он круто развернул машину и вернулся к своему дому.
-Подожди меня тут, – бросил он сестре и метнулся к воротам.
Мужчина ворвался в дом с таким яростным выражением лица, что Марина сразу напугалась.
-Что-то с Егором? Его нашли?
-Не с Егором, а с тобой, – заорал Игнат. – Я все знаю. Знаю, что ты наврала мне про Машу и про то, что он не мой сын.
-Как ты узнал? – побелела Марина?
-Не важно, как узнал. Зачем ты это сделала?
-Потому что любила тебя. Хотела, чтобы ты забыл Машку. Хотела своего ребенка родить, а не подтирать сопли этому Егору. Что ты орешь? У меня же не получилось. Ты не сдал его в детдом.
У Игната чесались руки. Очень чесались. Он понимал, что лучше уйти, пока он не ударил Марину.
-Когда я вернусь, чтобы и духу твоего в этом доме не было. Слышала? Не попадайся мне больше на глаза. Никогда!!!
Игнат круто развернулся и убежал к машине, в которой ждала его сестра.
Возле кромки леса было много народу. Игнат увидел радостные лица и его сердце забилось чаще. Чему все так радуются? Неужели…
Заглушив машину, Игнат побежал, глядя на улыбающееся лицо молодого волонтера, указывающего ему на скорую помощь. Там, в скорой помощи, сидел укутанный в одеяло Егор. Лицо мальчика скривилось, когда он увидел папу.
-Папа, прости меня, я хотел вернуться, но заблудился.
-Это ты меня прости, сынок, – Игнат поднял мальчика и крепко-крепко прижал к себе.
По его щекам текли слезы. Мужчина не плакал так даже на похоронах Маши.
-Я виноват перед тобой, сынок. Очень виноват. Обещаю тебе, теперь все будет по-другому.
Автор: Ирина Ас