Она не относилась к разряду красавиц. Внешность её не была безупречной. Оленька была полненькой девушкой. А в моде были длинноногие блондинки.
Но было у неё свое очарование. Она имела карие глаза, и при этом была настоящей блондинкой. А кто-то из великих сказал, что любить нужно блондинку с карими глазами или брюнетку с голубыми. Потому что и то и другое – редкость.
Все считали её немножко вредной. Если Оля заупрямится, то её никто переубедить не мог. Она стояла на своем и не слушала никаких советов. Однако цветы в её квартире на подоконниках росли не по дням, а по часам. Так она за ними ухаживала.
А в интернете у неё был свой сайт, через который она пристраивала в добрые руки брошенных котят. Она их находила в подвалах домов, где жили бездомные кошки. Бесстрашно забиралась в эти катакомбы с сильным фонариком в руках и выискивала котят.
Они к ней шли без всякого сопротивления.
– Своя, – говорила им Оля. – Не обижу.
И не обижала. Приучала к рукам, приводила в порядок, подкармливала, фотографировала, писала к фотографиям комментарии, и хозяева находились. Случая не было, чтобы она не пристроила питомца в добрые руки.
– Кошатница, – смеялись над ней родственники.
Оля очень хотела иметь детей. С замужеством у неё ничего не получалось. Были попытки создать семью, но они быстро заканчивались.
– Не мой человек.
Оля говорила это твердым голосом и без сожаления расставалась с сожителем.
Кого уж она встретила на дорогах жизни, никто не знал. Не знакомила. Только родственники узнали, что Оля на тридцать четвертом году жизни ждет, наконец-то, ребенка. Она так хотела своих собственных детей, что этот дар Божий она не отвергала.
Отвергал отец ребенка.
– Мне ничего от тебя не нужно. Я сама воспитаю ребенка. Никаких претензий я тебе предъявлять не буду!
– Не будешь? Знаю я вас. Бывал уже в бывальцах. А потом на генетическую экспертизу – и вот вам уже платите алименты всю жизнь. Ваш ребенок. Не отвертитесь.
– Да не буду я подавать ни на какую экспертизу. Не будет у меня к тебе никаких претензий.
– Не верю.
– А почему ты так не хочешь ребенка?
– А у меня уже есть такой один, которого я в глаза не видел… И которому я биологический отец. Вот и плачу алименты.
И Михаил устраивал скандалы Ольги повсюду. Он требовал прервать беременность.
– Жив еще твой зародыш, – кричал он ей по телефону. – Да, хоть бы с ним что-нибудь случилось! Не нужен он мне. Не нужен.
Наверное, и слово имеет силу. И немалую. И однажды после очередного скандала Оля почувствовала себя плохо.