Ольга честно старалась быть хорошей женой. Ну, или ей так казалось. Диме всё-таки пришлось после операции проходить терапию, правда не в капельницах. В таблетках. Он похудел и облысел. На работу продолжал ходить несмотря на слабость. Коллеги если о чём и догадывались, вопросов не задавали. Работал Дима хорошо, а большего и не надо.
– Ну, и как ты такое собрался от матери скрыть? – спросила Ольга, глядя на мужа.
Худой, лысый. Правда, как? Дима уже месяц не заезжал к матери.
– Идея! Мы позвоним ей и скажем, что решили пожить в Питере, например. У меня там длительная командировка. Здорово я придумал?
– Глупость, а не идея. – отрезала Ольга. – Попросит мама по видео созвониться, и вуаля! Говори тогда уже, что командировка у тебя в глухую тайгу, где нет связи. Но построили новый таёжный суд.
– Оль… чего ты такая злая? Как будто что-то не договариваешь…
На самом деле, Ольга устала. Она уже почти была готова разойтись с Димой, как он заболел, и уходить стало стыдно. Но сейчас-то муж почти здоров! Зачем притворяться дальше?
– Дима, я в нас уже не уверена.
Он посмотрел на жену и спросил:
– Потому что я болею?
– Нет. Ещё раньше.
Ольга была права. Он и сам был в них не уверен. Словно они, не подумав, не разобравшись в чувствах как следует, поженились по ошибке. Может пришла пора ошибки исправлять?
Дима с Олей расстались безболезненно. Он был очень ей благодарен за то, что не ушла раньше. Поддержала во время болезни. Врач после очередного обследования твёрдо сказал, что у Димы ремиссия.
– Не забывайте только проверяться. А то знаю я вас, молодых… узнали, что ремиссия, и помчались во все тяжкие.
Молодых… Диме уже было двадцать восемь. И когда только успело натикать так много? Естественно, про «во все тяжкие» врач был прав. Дима так и решил: сегодня он отпразднует как следует, а завтра к маме поедет. А то уже некрасиво получается. На голове отрос небольшой ёжик, Дима скажет, что просто коротко постригся.
Болезненная худоба постепенно уходила. Появлялись силы. Выйдя от врача, Дима созвонился с друзьями, Мишей и Костей, и они пошли в клуб. Выпивали, ели, танцевали. Парни с кем-то там знакомились – Диме было неинтересно. Это успеется. Сейчас он должен отпраздновать своё… своё – что? Воскрешение? Второе рождение? Пожалуй, недалеко от истины.
Дима задел её плечом, выделываясь на танцполе. Вспомнил молодость, как говорится.
– Простите! – прокричал он.
– Что? – переспросила она.
– Извините, я вас толкнул.
Ей было лет тридцать навскидку. Она вдруг взяла его за руку и утащила с танцпола. По лестнице. На второй этаж – там было не так громко.
Наверху она остановилась, повернулась и спросила:
– Что ты говоришь?
– Я толкнул тебя. Прости.
– Ерунда! Может, это я тебя толкнула? Там все толкаются. Не парься.
Она улыбалась и смотрела на него. Пожалуй, всё же не тридцать… тридцать пять?
– Я – Дима. – сказал он.
– Очень приятно. Юля.
Дима подумал, что приглашать её за стол к своим, несдержанным на язык, друзьям не слишком хочется. Юля тоже не звала его в свою компанию. Он уже повернулся, чтобы уйти, но она вдруг сказала:
– Уйдём отсюда?
– Да. – почему-то обрадовался Дима. – Да, давай.
Он оставил пацанам денег за то, что съел и выпил, и вышел на улицу. Юля появилась через минуту. Взяла его под руку, и они пошли. О чём-то болтали – обо всём, и ни о чём, как говорится. Около одного из домов Юля остановилась:
– Ну вот. Тут я и живу.
Дима кивнул. Потом наклонился, чтобы поцеловать в щёчку. Но поцеловал в губы почему-то. Ночь они провели у Юли, утром он уехал. Телефонами обменялись.
Дима навестил маму, продолжил работать, жизнь шла своим чередом. С Ольгой они подписали документы о разводе. Дима продолжал снимать квартиру и думал: зачем ему одному целая квартира? Но не к матери же возвращаться! Ладно… денег хватает – будет пока снимать. Или взять всё-таки эту треклятую ипотеку?
Тянуло позвонить Юле. Однажды он так и сделал:
– Привет. Это Дима.
– Привет! – весело сказала она. – Куда пропал?
Они встретились. Поужинали в кафе. Погуляли. И опять пошли к ней. Когда лежали, сцепившись пальцами и глядя в потолок, ощущая безмыслие и нирвану, Юля вдруг спросила:
– Дим, а сколько тебе лет?
– Двадцать девять скоро.
– Ясно. А мне сорок четыре.
Он сдержался – не стал подпрыгивать на кровати, как ажитированный подросток. Удивился, переварил, а потом сказал:
– Я думал, меньше. Ты очень хорошо выглядишь.
– Я очень хорошо за собой ухаживаю. Фитнес, косметолог. Питание. Я не хочу стареть.
Дима повернулся к ней и приподнялся на локте:
– Ты и не стареешь.
– Когда-нибудь всё равно…
– Ой. Да что мы знаем про когда-нибудь?! Я недавно от рака вылечился. Теперь вижу мир несколько иначе…
– Правда? – ахнула Юля. – Ого! Ты молодец.
Он крепко обнял её. Какая разница, сколько кому лет?!
Всё оказалось серьёзнее, чем они думали в начале. Чувства охватывали их, затягивали, не хотели отпускать. Юля предложила Диме переехать к ней, если он хочет. Он захотел. С утра они пили вкусный кофе, целовали друг друга, и разбегались по своим работам. Дима ехал в контору, или сразу в суд. Юля отправлялась руководить агентством недвижимости.
Её родители жили в другом городе, сын вырос и женился – жил самостоятельно. А вот своей маме Дима Юлю хотел представить, но пока не знал, как. Сразу, или подготовить как-то…
– Почему ты с мужем разошлась? – спросил однажды Дима у Юли.
– Не знаю… – растерялась она. – Просто разошлась. Любовь прошла, а просто жить не захотели вместе. А что?
– Да так… радуюсь сему факту. Вот не развелась бы ты, и не были бы мы сейчас вместе.
Она счастливо улыбалась. А Дима не врал. Как чувствовал в тот момент, так и говорил.
Всё-таки решил маму не готовить заранее. На Юльке же не написано, сколько ей лет. Никто бы сроду не подумал, что уже за сорок.
Они купили Ирине цветов и приехали в гости в субботу. Она встретила их накрытым столом. Если и удивилась, что избранница сына старше, чем ожидалось, виду не подала. Мило побеседовали, и Дима с Юлей уехали. А в понедельник Ирина позвонила сыну в разгар рабочего дня – он как раз изучал бумаги по делу.
– Мам, всё в порядке? Я занят, долго не могу говорить.
– Димуля, не мог бы ты заехать вечерком?
– Мам, что-то случилось?
– Нет. Просто я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз.
Дима вышел из офиса, который делил с коллегой, в коридор.
– Мама, если это про Юлю, ты зря потратишь время. Я её люблю, и я буду с ней.
– Я знаю. – уставшим голосом сказала Ирина. – Знаю! Как решишь, так и будет. Просто… приезжай и поговорим. Поговорить-то я могу с единственным сыном?!
Диме показалось, что мама злится. Он обещал заехать. Юле наврал про совещание по важному уголовному делу. Дима справедливо решил, что если скажет правду, Юлька поймёт – разговор будет о ней.
– Мамуля, я ненадолго. – предупредил он, входя и целуя мать. – Говори.
– Сколько Юле лет?
– Мама!
– Просто ответь! Она хорошо выглядит, но я поняла, что не тридцать.
– Сорок пять исполнилось.
Ирине хотелось схватиться за сердце, но она удержалась.
– Сынок… это же бесперспективно! И ты так и не объяснил, почему вы с Ольгой развелись.
– Разлюбили, мам. Так бывает.
– Так быстро? Не бывает! – отрезала мать.
– Бывает и быстрее.
Он понял, что придётся выслушать и устроился в кресле. Мать всё говорила про отсутствие перспектив и желанных внуков для неё. Что-то там про гормоны и перестройки ещё. Несколько раз вежливая и интеллигентная Ирина Викторовна произнесла слово «старая». Увидев, что Дима никак не реагирует, даже не спорит с ней, мать расплакалась.
– Никто… никто бы не обрадовался. Кому понравится, что сын нашёл себе старую?
– Мам… – Дима подошёл и обнял её. – Прости, но я не думаю о перспективах. Я живу сегодня, а сегодня мне очень хорошо рядом с Юлей. Она – красивая женщина, порядочный человек, и я очень её люблю.
– Почему? – спросила мать, вытирая слёзы.
– Что – почему? Почему люблю?
– Почему ты не думаешь о своём будущем?
Дима не мог думать о нём. Больше не мог. Он лежал в больнице, пока ему делали операцию, и пока заживал. Он видел, как утром человек мог шутить и строить планы, а вечером этого человека увозили в морг. Пару раз Дима видел это собственными глазами. Тогда он и понял: всё, что есть – это сегодня. Только сегодня он и будет жить.
Может, когда-нибудь он расскажет матери о болезни. А пока просто не готов!
– Мамуль, прости меня, если я тебя огорчил. – честно сказал Дима.
– Что ты, сынок. – сразу растрогалась мать. – Всё в порядке. Живите, раз счастливы, что уж теперь.
Дима чувствовал, мать лукавит. Она не рада, и вряд ли смирится. Но жизнь его…
Пиликнуло сообщение. Дима глянул на экран – Юля прислала сердечко. Просто так.
Он остался у мамы ещё на час, убедился, что она хотя бы перестала психовать. Ничего… как-нибудь. И потом, почему это мать решила, что у неё не будет внуков? Юльке же не шестьдесят! Дима подумал об этом и улыбнулся. Надо будет спросить как-нибудь аккуратненько, что Юля думает об этом. Мало ли… а вдруг?
А если и нет – неважно. Всё будет как будет. Главное, им хорошо вместе. Очень хорошо.
– Привет! – она открыла ему дверь в милом фартуке с изображением голой девицы в полный рост, но без головы. – Входи скорее, будем ужинать.
Дима посмотрел на фартук и покатился со смеху. Нет, никто его не убедит, что он поступает неправильно. Он слишком счастлив для этого.