– Мамка сразу так сказала, а еще тётка твоя говорила, что девчонка.

– Ну-уу, тётя Маша, она сразу видит, все говорят, что глаз у неё намётан, – согласился Леонид.

Домой приехали под вечер. Дети Сашка и Серёжка, услышав звук отцовской машины, выбежали за ворота.

– Там, в багажнике, – сообщил отец, понимая, что сыновья ждут гостинцы из райцентра. Он ведь, Леонид-то, жену в больницу возил. Ну вот и сказали, что скоро, и что лучше к такому-то числу самим приехать, чтобы потом не искать машину, когда припечёт.

Люда, держась за поясницу, пошла в дом, зная, что муж и сыновья всё принесут. Хорошо, когда мужики в доме: и поднимут тяжёлое, и донесут, и по хозяйству управятся. И вообще Захаровы хорошо жили. Два сына, в доме все есть… Чего еще надо?

А надо было дочку. Родив второго, Людмила успокоилась, – два сына тоже хорошо. И вот уже Саньке двенадцать, младшему Серёжке восемь… и тут – бац… чего-то дурно стало. Задумались с Лёней… ну куда ещё третьего?

И тут Леонид такой расклад выдал: у его родителей два сына и дочка, в семье Людмилы – тоже два сына и дочка. По всем подсчётам должна быть и у них девчонка – у Захаровых. Оставили.

Живот растёт, народ поглядывает, а самые «опытные» бабульки в голос твердят: – Девка будет. А тут ещё и тётушка Мария по форме живота определила (кстати, говорят, никогда не ошибалась), что девчонку родит Людмила.

В общем, Захаровы радовались предстоящему пополнению.

– Ну чё, когда? – спросил Санька. – Скоро уже? – он имел ввиду, когда сестру из роддома привезут.

– Скоро – только кошки, – деловито ответил Леонид, – а тут человек, понимаешь ли… куры накормлены?

– Ага, – недавно сыпнул, – отчитался Санька.

– Серёжку не обижал?

– Его обидишь! Он кусается…

– А ты… а ты… мне велик не давал, – пожаловался младший брат.

– Рано теб ещё на велике, ноги не выросли, – отбарабанил Санька.

– Чё это не выросли? – Серёжка готов расплакаться, но отец утешает его. – Погоди, сын, всему своё время, подрастёшь и на взрослом велосипеде будешь гонять по деревне.

– Ну ладно вам, мужики мои, садитесь за стол, – распорядилась Людмила.

К назначенному дню Леонид отвёз жену в больницу. Долго топтался под окнами двухэтажного здания, не так давно построенного, всё надеялся, что весточку жена пошлёт. На крыльце появилась нянечка и окликнула его. – Не вертись тут, рано ещё ей, домой поезжай.

И Леонид послушно сел в машину и уехал. Весь вечер мальчишки крутились возле него, и вроде отвлёкся от мыслей о жене. А ночью снова «накрыло» его. «А в друг уже родила», – думал он, сожалея, что не успел поставить стационарный телефон дома, а к Глушко идти – поздно уже. Сосед – ветеран, поэтому ему полагается, вот и установили телефонную связь.

Утром Леонид управился, уехал на работу, наказав мальчишками сидеть дома, а если и пойдут куда, то не далее как к родителям Людмилы, они на соседней улице живут.

Кое-как дотянув до вечера, заторопился домой. Наскоро собрав ужин, зашёл к соседям Глушко. Пётр Петрович показал на телефон. – Да, конечно, звони, Лёня, понимаю, дело, идрить… такое… беспокойное…

– Кого? Захарову? Мы к телефону не приглашаем, – услышал он резкий голос, – да и рано ещё, не родила она…

Леонид хотел ещё что-то спросить, но его опередили. – Кто? Ещё раз скажи… Захарова что ли? Погоди. Жди.

Леонид замер в ожидании.

– Ага, Захарова, значит… ну поздравляю… парень родился.

– Как «парень»? – опешил Леонид.

– Ну как… тебе подробно рассказать, как рожают? Радуйся, мальчик, три триста, роженица в полном порядке… жди, скоро выпишут.

– Блин, как мальчик? – Леонид слушал пиликание в трубке и не мог прийти в себя. – Ошиблась значит… не может такого быть…

Он снова набрал единственный номер, который знал. Трубку взял другой человек, вероятно доктор, и ему снова сказали, что у него сын.

– Чего? – спросила баба Шура Глушко, увидев побледневшего Леонида. Неужели мальчишка? Вот те на… девка должна быть…

Оглушённый новостью, Леонид ушёл домой. В тот же вечер сходил к родителям Людмилы, застав тёщу одну. Тесть как раз был на лесной делянке в тайге, где приходилось работать по несколько дней подряд, а то и недели на две уезжал.

– А они там не напутали? – спросила Галина Михайловна. – Может спутали с кем? Может это другая Захарова?

– Два раза звонил, ошибки быть не может. Вот только непонятно, откуда пацан взялся…

– Тёща рассмеялась. – Ты больше никого так не спрашивай, на смех поднимут, неужели непонятно, откуда дети берутся… тебе ли не знать, третьего родили, трижды отец.

Жену забирать поехал с тяжёлым сердцем. Видимо так его «накачали» разговорами о дочке, что смириться с мыслью о рождении третьего сына было нелегко.

Леонид подержал на руках младенца, чмокнул в щёку жену, усадил на заднее сиденье и поехал той же дорогой домой.

– Ну как так, Люда? Все же говорили про дочку, а тут… пацан… не должно же быть так.

– Ну вот так, принимай как есть, – сказала Людмила дома, в то время как старшие сыновья норовили посмотреть на братика. – Сама удивилась.

Прошли ещё сутки, Леонид не мог успокоиться, столько «предсказаний» было по поводу дочки, все же говорили, что девчонка, а тут пацан.

Он ещё раз посмотрел, как жена пеленает сына и растерянно сказал: – От меня дочка должна быть по всем показаниям… может ты от соседа родила…

Людмила распрямилась, посмотрела на мужа и дала неожиданный ответ: – От соседа, Лёня, от соседа.

– Шутишь что ли?

– Не шучу. Сам сказал, от соседа, значит от соседа.

– От какого соседа? – со страхом пробормотал Леонид.

– Вот подрастёт и узнаешь, на кого будет похож – тот и сосед.

– Ты чё несёшь? Поиздеваться решила?

– Нет, это ты издеваешься. А я сказала: от соседа, значит от соседа. Я так поняла, нам тут с Алёшей не рады… значит пойду к родителям.

– Вообще что ли? Я только спросил…

– А я ответила. – Она стала собирать детские вещи. – Пойду к мамке, там спокойнее. А ты оставайся, за старшими детьми смотри… надеюсь, не сомневаешься, что Сашка с Серёжкой твои дети?

– Так значит? Решила на моих нервах поиграть… ну-ну, беги, жалуйся…

– И пойду.

Слово сдержала. В тот же день ушла к матери с младенцем, сказав сыновьями, что поживёт у бабушки и чтобы слушались отца.

***

Прошла неделя. Не было дня, чтобы Леонид не зашёл к тёще. С Людмилой они не ссорились, но спор не раз затевали. Галина Михайловна пыталась по-хорошему обоих успокоить, охладить их пыл, да какое там – как два упрямца на узкой дороге, никто не уступает.

Так бы вся эта неурядица и продолжалась, если бы не вернулся из тайги тесть. Николай Егорович мужик немногословный, но если начнёт говорить, то всегда по делу.

Умывшись, подошёл к внуку, склонился над ним: – Ишь ты, какой, причмокивает… слышь, Люда, есть, наверное хочет…

– Покормлю, – отозвалась дочь.

– А ты чего, в гости что ли? – спросил Николай, пообедав.

– Да поживу пока, – уклончиво ответила дочка.

Тут пришел Леонид, застав тестя, поздоровался.

– Не могу понять, чего у вас тут такое, – спросил Николай Егорович.

– Да вон, – Людмила кивнула на мужа, – докопался до меня, почему не дочку родила…

– Я не докапывался, – начал оправдываться Леонид, – все же говорили, что дочка, вот я и засомневался…

– «Засомневался» он, – передразнила Людмила, – а кто говорил, что от соседа родила?

– Так я же пошутил! Шуток что ли не понимаешь?

– А мне после родов прямо до шуток? – вспылила жена. – Ты хоть подумал, чего ляпнул? От какого бы я соседа родила, если с одной стороны старики Глушко живут, а с другой Наталья с сыном, которому шестнадцать лет? Выбирай!

– Так бы и сказала, нечего было мне ультиматум выставлять.

Николай Егорович, выслушав перепалку, поднялся из-за стола. – Так, мать, бери мальчонку и уходи в дальнюю спальню, – распорядился он. Галина, предчувствуя бурю, с опаской посмотрела на мужа. – Иди-иди, – повторил он.

– Коля, может не надо, сами разберутся…

– Цыц, я сказал! Неделю уже разбираются, как я погляжу.

И тут началось такое… лучше уши заткнуть. Егорыч мужик серьёзный, его таким на работе все знают. Ругается он крайне редко, а если допекут, то и при начальстве может так высказаться, что медведи в тайге разбегаются.

В общем, здесь только окончания его слов можно привести (…ать, …уть, …ду, …ера, …уй, …да, …як), ну и так далее.

Людмила таким отца и не припомнит, а Леонид тот вообще присел от страха. Если перевести на привычный язык, то примерно так. «Вы какого лешего воду в ступе толчёте? Троих родили, а ума не нажили. Вам заняться нечем? Так и будете кота за хвост тянуть? Разбежались они… два пацана с отцом, а Людка с малым здесь. Короче, собирай монатки и вали отсюда, я тебя замуж выдал, вот и живи! А ты, папаша троекратный, забирай своё семейство и чтобы духу вашего не было. Узнаю, что ещё раз разбежитесь, вожжами отлуплю… обоих… у меня есть пока силы).

Леонид и Людмила стояли пунцовыми от услышанного. Так Егорыч никогда ещё не отчитывал. Людмила кинулась в спальню собирать детские вещи. Тёща вышла, виновато глядя на мужа.

– И не смотри на меня так, могла бы и сама вразумить этих двух горе-родителей, не нянчиться с ними. – Егорыч взглянул на зятя. – А ты чё стоишь, тить…. ки мнёшь?

Леонид сразу сообразил и бросился помогать Людмиле. Вместе вышли из спальни. Леонид нёс вещи, а Людмила младенца. Вышли молча и торопливо пошли домой.

Галина Михайловна весь вечер переживала, сокрушаясь, что муж так строго обошёлся с дочкой и зятем.

На другой день прибежали старшие внуки – Санька и Серёжа (они, в общем-то, каждый день наведывались). А, узнав, что дед вернулся из тайги, примчались сразу.

Егорыч, не скрывая улыбку, обнял внуков, приласкал, будто солнцем согрел. А потом тихо спросил старшего: – Ну чё, Санька, как там родители?

– Нормально, – ответил мальчишка.

– Не ругаются?

– Не-ее, – Санька придвинулся ближе к деду, – они это… как это называется… малюются…

– Милуются – так хотел сказать?

– Ага, милуются.

– Ну вот и хорошо, на пользу значит пошла моя вчерашняя «пилюля», значит договорились. Ты, Саня, если чего дома, то мне тихо скажи, а уж я разберусь, я их быстро в чувство приведу.

– Ладно, деда. Только это как получается… я вроде как шпион…

– Не-ее, Санька, ты разведчик. А разведчик для своей страны – это герой. А твоя страна – это твоя семья на сегодня. А семью беречь надо.

– Понял деда.

– Лёшка-то плачет ночью? – спросил Егорыч.

– Не-ее, не плачет. Папка один раз только и вставал ночью, качал его…

– Ага, папка, значит… ну вот и добре!

***

Через два года, где бы Людмила не появилась, в деревне все указывали на удивительное сходство маленького Лёшки с отцом. А тётя Маша так сразу говорит: – О-оо, Люда Лёнькину «карточку» принесла… ну чисто вылитый Лёня в детстве, надо же как похож.

Ну а про «соседа» больше не вспоминали, и даже стыдились вспоминать тот случай, потому как никаких причин ссориться не было. Леонид гордился, что у них три сына, Людмила радовалась, что у них дружная семья… и по вечерам они с мужем уже со страхом говорили, что скоро старший Санька уедет учиться после восьмого класса в город, и как же они будут без него, семья-то временно убавится. И только мысль о том, что вырастут сыновья женятся и будут у Лёни и Люды внучки, радовала. Обязательно внучки. Они на это очень надеются. Ну а если внук – простят. И также любить будут.

Татьяна Викторова