К концу недели у меня вырисовалась определённая картина. За четыре года работы в нашей организации у Елены было девять романов с разными лицами мужского пола из разных отделов. Ну, это – ладно. Женщины, как и мужчины, бывают весьма любвеобильны. Нет плохого в лёгких интрижках на работе. Если бы не несколько «Но».
Все парни, с которыми заводила отношения Елена, были женаты, имели детей. Холостяков и разведённых она хоть и не обделяла своим вниманием, но почему-то близко не подпускала. Отношения только с «женатиками»! В результате этих отношений и получилось девять разбитых семей, девять разрушенных браков и полтора десятка детей, оставшихся практически без отцов. Однако, как только очередной её пассия уходила из дома, Лена внезапно охладевала и предмету страсти и переключалась на нового. И история повторялась с поразительной точностью.
Была ещё одна странность. После отношений с ней парни, балагуры, весельчаки и душа компаний, становились угрюмыми, замкнутыми и нелюдимыми личностями, которых абсолютно ничего не интересовало в жизни. Они часто болели и выглядели постаревшими лет на пятнадцать-двадцать…
В конце недели, в пятницу, я постарался ничего не планировать дома. И после работы направился в свой любимый скверик на привычную скамеечку всё с тем же джентльменско-студенческим набором: пакет молока и свежий батон. Я подозревал, что мои телодвижения на работе не останутся незамеченными. И оказался прав.
Я уже докармливал последние крошки голубям и воробушкам, когда рядом со мной на скамейку опустился человек в сером костюме-тройке с тросточкой в руке и в мягкой фетровой шляпе в цвет костюма.
– Здравствуйте, Знающий, – не оборачиваюсь, сказал я ему.
– Добрый вечер, Лагодны*, – отозвался он. – Погода сегодня удивительно хороша! Не правда ли? (*Лагодны – в переводе с белорусского кроткий, добродушный.)
Я согласно кивнул. Некоторое время мы сидели молча. Любовались окружающим пейзажем. Наблюдали за идущими по своим пятничным делам людьми. За компанией подвыпивших мужичков, что расположились на скамейке напротив и яростно обсуждавших предстоящий футбольный матч нашей городской команды с командой областного центра. Дело чуть не дошло до потасовки, но проходящий мимо милицейский патруль отрезвил горячие головы. Ребята в форме вежливо попросили бузотёров разойтись по домам. Проследили, чтобы они уселись в вызванные такси и отправились по назначению.
– Ну что ж, Лагодны, рассказывайте, – наконец, прервал молчание Николай Николаевич.
Я обрисовал ему ситуацию, сложившуюся у меня работе. Николай Николаевич слушал очень внимательно, изредка хмыкал, кивал головой, а когда я закончил, он вздохнул и сказал:
– Что ж, Лагодны, вы весьма и весьма наблюдательный человек. И наблюдения ваши весьма и весьма интересны. А теперь скажите мне. Какие странности в поведении вашей коллеги по имени Елена вас больше всего больше всего поразили?
– Она… – я смутился и, наверное, слегка покраснел. – Она не воспринимает меня как мужчину…
Знающий рассмеялся:
– Ну, это-то, как раз легко объяснимо.
– Так объясните мне! – сказал я, слегка задетый его смехом.
– Всему своё время, Юра. Всему своё время. Продолжайте, прошу вас.
Я стал лихорадочно размышлять, вспоминать, прикидывать.
– Вот! – наконец, сказал я. – Вы знаете, Николай Николаевич, я и сам не чураюсь пользоваться парфюмом. Очень приятно иной раз слышать запах тех или иных духов, исходящий от женщины или мужчины. Но ведь все должно быть в меру!?
– Ну-ну. Продолжайте, – ободряюще сказал он.
– Так вот, Елена, такое чувство, что выливает на себя по полведра разнообразных духов. Причём смешивает их совершенно хаотично. Абсолютно несовместимых по ароматам. И когда она заходит в отдел или же где-то встретишь её в коридоре или в столовой, тебя окутывает прямо-таки осязаемое облако запаха. И аромат ее парфюма остаётся надолго.
– Всё очень просто, – сказал Знающий. – Она перекрывает свой природный запах. Запах болота, запах гниющей травы, тлена и падали.
– Не понял? – сказал я.
– Это Зазовка.
– Кто? – переспросил я.
– Зазовка, – спокойно повторил он. – Зазовка – это лесное или болотное существо в виде прекрасной девушки, которое заманивает к себе мужчин. Считается, что она пьёт кровь людей. Но это не так. Во-первых, они давно адаптировались к нашей цивилизации и живут в городах рядом с нами. Во-вторых, питаются они в основном эмоциями и жизненными силами. И, в-третьих, они бывают как мужского, так и женского пола. Зазовки очень привлекательны и прекрасно вписываются в человеческое общество. Их ни за что не отличить от обычного человека. Единственное, что выдает их – это неприятный запах, который они всеми силами пытаются скрыть. Редкий человек после отношений с ними приходит в норму. Он так и остаётся болезненным, замкнутым, нелюдимом.
Мы помолчали. А потом я спросил о том, что интересовало меня больше всего:
– Скажите, Николай Николаевич, от чего… – я замялся.
– Я слушаю вас. Слушаю, Лагодны, – Николай Николаевич мягко улыбался в бороду.
– Отчего же она всё-таки меня игнорирует? Вы говорили, что это достаточно просто объяснить.
– Действительно, всё очень просто. Я не сказал о них самого главного: Зазовки питаются эмоциями и жизненными силами исключительно людей, подверженных греху сладострастия, пороку прелюбодеяния.
– Ну я не такой уж и добродетельный. Грешки за мной водятся.
– Никто не спорит. Как говорится: «Кто без греха, пусть первый бросит в меня камень». Однако, Лагодны, у вас есть принципы, которым вы строго следуете. И это пугает Зазовку, отталкивает.
Он помолчал.
– Это, во-первых. А во-вторых – взгляните на свою правую руку.
Я посмотрел. Рука как рука, которую я за сорок с лишним лет изучил до последней детали. Ведь свои руки – это то, что видишь чаще всего в жизни. Я пожал плечами. Правая рука: неровно подстриженные ногти, застарелые белесые шрамы, свежая царапина после баловства с котенком, заусенцы, редкие веснушки, выпирающие из-под кожи голубоватые вены…
– У вас на безымянном пальце кольцо, – подсказал Николай Николаевич.
– Ну да, – я опять пожал плечами. – Что здесь удивительного? Все женатые мужчины носят кольца на безымянном пальце правой руки. И я не думаю, что прямо у всех, с кем Елена заводила отношения, кольца не было.
– Правильно! Но дело в том, а я уверен на все сто процентов, что у остальных, в отличие от вас, кольца были золотые. А ваше серебряное.
– И что это значит?
– Серебро издревле считается металлом, который отгоняет злых сущностей. А золото, наоборот, притягивает. Это удивительно, что вы носите на руке серебряное кольцо.
Мне вспомнилось, как спустя неделю после свадьбы я осенним прохладным днём мыл во дворе автомобиль. И великоватое обручальное кольцо соскочило с моего пальца и невесть куда закатилось. И сколько мы с моей молодой супругой не искали его, так и не нашли. Чем она была ужасно расстроена. Говорила, что это плохая примета, что так нельзя… Мы поехали в ближайший ювелирный магазин, где золотых обручальных колец моего размера на тот момент не было. И я купил серебряное. Жена немного поморщилась, но согласилась. И там же, в ювелирном магазине, надела мне его на безымянный палец правой руки. Кольцо пришлось очень впору. С тех пор я его и не снимал. А со временем пальцы мои стали больше, и кольцо вообще перестало сниматься.
– Вот как, – протянул я. – Хорошо, с этим понятно. А что мы можем предпринять с чудовищем?
– Ничего.
– То есть как? – я ошарашено поглядел на Знающего.
– Всё очень просто. Зазовка такое же существо, как и мы с вами. И имеет право на существование. И то, что она кормится низменными людскими страстями, искореняет грех и заставляет других людей задуматься – это даже очень хорошо. Хоть немножечко, но перевешивает чашу весов нашего Мира в сторону добра. Она очищает Мир от плохого. Она как волк, которого некогда называли санитаром леса. Она искореняет пагубное и оставляет здоровое.
– Естественный отбор? – спросил я.
– Если хотите, можно сказать и так. Трогать её я не буду до тех пор, пока не случится непоправимого. А этого, уж поверьте, не случится. Она слишком умна, чтобы совершить летальную ошибку. Год-полтора ещё побудет в вашем коллективе, а потом исчезнет, переедет, сменит место жительства. И вы про неё забудете.
Он замолчал. Молчал и я. Вспомнил Елену: карие глаза в обрамлении пушистых ресниц, чуть насмешливо поджатые губы…
«Санитарка человеческого общества, блин!»
Я начал раздумывать над тем, чтобы купить в кабинеты какие-нибудь незатейливые серебряные безделушки. Может быть, это отпугнет её? Я не знал, а спросить у Николая Николаевича не решался.
Мы посидели ещё некоторое время, глядя, как солнце опускается за домики частного сектора, и город постепенно окутывают вечерние сумерки. Кое-где уже зажигались фонари, витрины, окна в домах. Прохожих становилось все меньше. Редкие автомобили, сверкая фарами, неспешно катили по пустой дороге. Наступал вечер.
Знающий поднялся и протянул мне руку.
– Что ж, Лагодны, до встречи, – сказал он и, как будто вспомнив, добавил. – Да, и третья причина, почему она вас не трогает. Она… знает, что я… вас… знаю.
Я удивлённо посмотрел на него.
– А это как-то меняет её отношение ко мне?
– Ещё как меняет, – рассмеялся он и, дружески похлопав меня по плечу, отправился по вечерней улице, слегка постукивая тросточкой по тротуару.
Слова Знающего сбылись. Через пару месяцев Елена уволилась. Она якобы вышла замуж и переехала жить в другой город. О ней практически сразу же позабыли и более не вспоминали. Не вспоминал и я. Лишь иногда, встречаясь с пустым взглядом Андрюхи, поминал эту «санитарку человеческого общества» недобрым словом.
Автор: Захаренко Юрий
ВАШ КЛАСС – ЭТО ЛУЧШАЯ ПОДДЕРЖКА ДЛЯ МЕНЯ ❤ СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ