— Ты? — Таня рассмеялась.
Долго не могла остановиться, чем явно показывало своё отношение к способностям мужа в выборе товаров.
— Да ты свёклу от репы не отличишь. А я четырёх взрослых людей кормлю каждый день. Мог бы и спасибо сказать.
— Спасибо! — словно выругался, сказал Толя.
Жена отвернулась и ушла на кухню.
Толя тоже отвернулся и бросился на балкон мять сигареты.
Сегодня Анатолий вернулся домой раньше, сидел вместе с дедом на застеклённом балконе, любовался желтеющей листвой за окном, вдыхал тёплый запах прелой травы и костров с ближайших дач. Дед сидел рядом и не рассказывал свои жизненные истории по пятидесятому разу. И всё в этом вечере было прекрасно, пока… Пока не остановилась чёрная иномарка, и не вышел из неё какой-то незнакомый мужчина, не открыл дверь, не помог Тане выйти. Он настаивал поднять сумки в квартиру, но она отказалась.
Толя видел, видел, как он придержал её за локоток, пока она выходила, как схватил пакеты, сумки и понёс их к подъездной двери. Всё это время Толю просто колотило. Додуматься спуститься вниз не смог. Остолбенел словно.
Третий год совместной жизни давался Тане с Толей тяжело. Маленькая двухкомнатная квартирка с пятиметровой кухней на окраине городка принадлежала дедушке с бабушкой Анатолия. Его мать с отцом продали свою квартиру и переехали в деревню неподалёку, у Тани ещё брат с сестрой на шее родителей и их небольшая квартирка в центре. Вот и получилось, что в почти тридцать оба они без собственной жилплощади жили у пожилых родственников. На свою квартиру откладывали. Оба работали. Хотелось простора, потом детей, автомобиль, хорошо жить. Выходило плохо.
Таня возвращалась домой обычно позже мужа, работала далеко, две пересадки на общественном транспорте. А тут Николай. Его квартира, не доезжая две остановки до дома Тани. Но он сам предложил довозить её, всё равно по пути. Быстрее и по дороге можно было набрать гору продуктов.
Идея эта Толе сразу не понравилась. Он чётко увидел в Николае соперника. С чужой женой так не поступают, уж он, мужчина “со стажем”, видел что к чему.
Таня делала вид, что ничего такого не происходило. И не ухаживания это, а просто помощь.
Тридцать минут на балконе сделали своё дело. Толя остыл. Обдумал.
— Можно же в выходные в магазин сходить, а в рабочие дни только по мелочи.
— Можно, — ответила жена, рубившая белокочанную капусту на бигус, не отводя взгляда от разделочной доски. — Только в выходные у меня стирка, уборка, глажка, к моим съездить нужно, я так устаю, что мне не до магазинов.
— С дедом сходим, выдай нам список и всё.
— Толь, ну что ты, в самом деле. Мне, правда, присесть некогда, а ты со своим списком.
Анатолий сейчас почувствовал себя совершенно маленьким, ущемлённым и никчёмным одновременно.
— Сама виновата, взвалила на себя это всё, — не удержался он.
— Я виновата? — повысила градус разговора Таня.
— Толя, иди к деду, зовёт, — Антонина Степановна пришла на кухню.
Места совсем не осталась.
— Давай, Танечка, я морковь пока почищу.
— Хорошо, — чуть выдохнув, ответила Таня.
У бабушки был сильный тремор рук, готовить она уже сама не могла, отчасти, поэтому молодые и жили с родственниками. Но от бабули Таня не отмахивалась, понимала, что той скучно, хочется быть полезной, бывало, и сама Таня просила её что-то сделать.
О том разговоре Анатолий старался больше не думать. Но.
— Куда тебе столько пирогов? — поинтересовалась утром в пятницу Антонина Степановна, когда провожала Таню на работу.
— Николаю взяла немного. Угостить. Денег на бензин не берёт. А пирогами возьмёт, они же у нас вкусные? Правда же?
— Вкусные, Танюша. Ладно, беги.
Толя этот разговор слышал. Даже воду в ванной комнате выключил. И опять этот неприятный “звоночек”.
Таня сама не заметила, как для неё стали привычными эти поездки. И Николай всё довозил Таню до дома, и довозил. Довозил бы на работу и утром, но уезжал раньше, чтобы успеть заехать к своей матери.
Толя решил действовать. И в воскресенье с дедушкой отправился в супермаркет.
Когда не привык совершать покупки, не знаешь на что первое обратить внимание, да и что брать не сразу выберешь. Дед предлагал. Толя соглашался. Набрали полную тележку, потом еле донесли эти продукты и “химию” до дома.
Таня, вернувшись от своих родителей, почти расплакалась, закрыв лицо руками, разбирая эту гору.
Толя чуть выпятил грудь. Думал, похвалит, рада.
— Не надо. Толь. Не переводи деньги. Я лучше сама.
Оказалось, что некоторые продукты съесть уже не получится, потому что подошёл срок годности. Что-то куплено за баснословные деньги, а нужно в период скидок, тогда выгодно. Что-то никто в семье не ест, а хранить толком негде. Казалось, что в овощах трудно ошибиться. Но морковь нужно было взять немытую, помыть не составит труда. Лук не обязательно было брать сетку, потому что в сетке много гнилого. Картофель мелкий, не вкусный, из-за границы.
Дома у Толи готовила мать или отец, в крайнем случае. У бабушки с дедом тоже Анатолий был на всём готовом. Не сталкивался он с бытовыми трудностями. И вновь провал.
Сейчас ему уже казалось, что он проигрывает этому Николаю по всем фронтам. Но Толя не сдавался. Он слышал, как на работе кто-то предлагал недорого купить его машину.
— Машина! Бинго.
Это казался единственный и правильный выход из сложившейся ситуации.
Денег, отложенных на первоначальный взнос по ипотеке, хватало на автомобиль, предложенный к продаже. Принимать решение в одиночку Толя не стал. Не хотелось поджигать тлеющие угли. Разговор состоялся.
— Что? — Таня даже побелела. — Зачем? Зачем нам машина?
— Я буду тебя возить домой. Будем вместе заезжать в магазин. Ты научишь меня выбирать продукты. Научишь же? — рисовал идеальную картинку счастливой семейной пары, закупающейся в магазине, в своей голове Толя.
— Ты сума сошёл. А бензин? Знаешь, сколько в день мы будем тратить на бензин? Сейчас мне это ничего не стоит. Улыбнулась и гуд бай.
— Не думаю что больше, чем мы тратим на проезд, — возразил муж.
— А обслуживание машины? А всякие там ремонты, гараж.
— Можно и без гаража, ты усложняешь, Таня, — пытался убедить жену он.
Татьяна не слышала мужа. Она не понимала этого его рвения, точнее понимала: “Ревнует”.
Разгоравшийся скандал, ведущий вроде бы к логическому завершению, остановить уже никто не был в силах.
Анатолий злился, пытался придумать что-то ещё. Таня отдалялась, погружаясь в быт и игнорируя мужа. Разговоры не помогали.
Тогда Анатолий решил, что раз жена не может отказаться от поездок и внимания чужого мужчины, нужно сделать так, чтобы отказался Николай.
Отпроситься с работы было нелегко. На такси Толя быстро домчался до офиса Таня и стал ждать. Знакомую чёрную иномарку он увидел сразу. Она стояла на парковке у торгового центра. Толя облокотился о капот левой рукой и принялся ждать, временами пиная переднее колесо. Машина реагировала, издавала истошный пищащий звук, потом замолкала. Ждать пришлось недолго.
— Хорошая тачка, — улыбаясь произнёс Толя, когда увидел приближающегося к автомобилю быстрым шагом Николая.
— Что нужно?
— Эй, эй, спокойно. Николай, кажется?
— И? — недовольно ответил владелец машины.
— Не нравится, когда на твою машинку облокачиваются, заставляют издавать звуки.
Толя вплотную подошёл к Николаю. Роста они были почти одинакового, примерно одного возраста, оба темноволосые.
— Вот и мне не нравится, когда к моей жене подкатывают, ещё раз увижу, что ты её подвозил, то…
— То что? — спокойно спросил Николай. — Что? Она не против. И ей решать, ездить со мной или нет.
Анатолий не ожидал такого ответа.
— Разую твою ласточку, чтобы моя с тобой не ездила.
Николай достал из куртки телефон и показал экран.
— Я всё записал.
— Мне всё равно, — Николай пожал плечами.
— Ещё раз увижу рядом со своей машиной, напишу заявление в полицию. А жене нужно доверять, иначе это не любовь.
— Не твоё дело, какая у нас любовь. Не лезь к ней и всё.
Толя даже раскраснелся, он уже плохо себя контролировал. Николай, не обращая внимания на эти слова, просто развернулся и ушёл. Толя ещё несколько минут постоял на парковке и пошёл к входу в здание.
Таня вышла через минут сорок, растрёпанная, взволнованная. Увидеть мужа сейчас она и не думала.
— Дур.., — только и бросила Таня в его сторону, не останавливаясь.
Николай вышел позже, тоже явно не в духе. Уехал один.
Только тогда Толя пошёл на автобусную остановку.
Домой Анатолий приехал позже жены. Она что-то готовила на кухне словно ни в чём не бывало. Сейчас Толе хотелось, чтобы всё было как прежде. Он так хотел забыть последний месяц.
— Мне нужно с тобой поговорить, — произнёс муж серьёзным тоном.
Таня всхлипнула и разревелась.
— Толя, прости меня, — бросилась она к нему. — Ну, прости меня. Разве я о себе думала? О вас.
Толя прижал к себе жену, а она, размазывая тушь по лицу, сильнее сжимала его руки. Она не прекращала рыдать. А он и не догадывался из-за чего теперь.
— Что, Таня, что?
— Да не понимала я, что для тебя всё это всерьёз. Николай мне тычет запись с парковки, мол, что за муж у тебя, сравнил с машиной. А я обиделась. А потом ехала и думала. Много думала. Зачем мне всё это без тебя, зачем эта готовка, эти продукты? Эти поездки, чтобы быстрее всё было. Не нужно будет. Я поняла, что тебе больно было, очень. А я…
— Больно, да, — согласился он.
— Вот за это прости! Я была не права. Доездилась.
Анатолий усмехнулся.
Он думал, что к тридцати годам знал всё, считал себя взрослым и состоявшимся, считал, что семейная жизнь — это простая и понятная штука. Живёте и живёте себе. Не догадывался, что даже слова могут ранить, что безобидные действия могут злить. Что нужно уметь разговаривать, слушать и слышать. Что нужно учиться чему-то новому, что твоя семья — это тоже работа, каждодневная, тяжёлая. И в твоей семье твои правила, и они могут отличаться от тех, на которых ты вырос. Что много во взрослой жизни “если” и “но”. Однако, оно того стоит.