Татьяна села за стол, но аппетита не было. Думы о непутёвом сыне не давали покоя:
«В кого он такой? Наверно, в отца. Отца-то он никогда и не видел, одна я его воспитывала. Разве только гены. Он ведь и в школе на одни двойки и тройки учился. Зато каждый день с кем-то дрался. Сколько раз хотели исключить, но видно меня жалели.
После девятого класса его и посадили на два года. Вернулся, работать не хотел. Вскоре ещё раз посадили, уже на четыре. В эти годы только и чувствовала себя спокойно. Хоть знала, где он и, что живой.
А два месяца назад…»
Перед глазами невольно всплыл тот день.
***
Взрослый сын зашёл с гримасой на лице, изображающей недовольство и раздражение:
– Мама, у меня серьезные проблемы.
– Трофим, что опять? – страх подступил к сердцу.
– Меня опять посадят или… совсем зароют.
– Ну, почему ты такой.
– Мама, выручай! – жалостливо посмотрел в глаза. – Деньги нужны.
– Нет у меня денег, – но всё же спросила. – Сколько?
– Миллиона полтора-два…
– Сколько?! Я таких денег никогда в глаза не видела.
– Мама, продай квартиру.
– Что?!
– Ты ведь не желаешь, мне смерти, – и добавил тихим голосом. – Я же твой сын.
– А где мы жить будем?
– Мама, ты у бабушки, а я…, – он скорбно склонил голову. – Пойду на войну по контракту.
– Сынок…
– У меня нет выхода.
***
«Теперь квартиры нет, и сын куда-то пропал, но явно, никакой контракт он не заключал. И телефон его молчит. Мы с мамой и здесь в посёлке в своём доме проживём, лишь бы Трофим нашёл своё место в жизни, – непроизвольно помотала головой. – Не найдёт».
На телефоне зазвучала мелодия. Номер незнакомый.
– Я вас слушаю, – произнесла испуганным голосом.
– Это Татьяна Анатольевна Афанасьева.
– Да.
– С вами разговаривает оперуполномоченный, старший лейтенант Котов Илья Леонидович. В патологоанатомическое отделение городской больницы поступило тело, предположительно вашего сына, Афанасьева Трофима Борисовича. Вам необходимы прибыть для опознания.
– Трофим…
– С вами всё в порядке? Вы сможете прибыть?
– Да, да.
– Я вас жду возле входа в больницу.
Она, застывшая, смотрела на выключенный телефон. Подошла мать:
– Таня, что случилось?
– Надо ехать в морг на опознание… Трофим…
– Всё, всё, доченька! Сядь на диван. Сейчас такси вызову, вместе поедем, – произнесла мать, как можно спокойней, сама, едва сдерживая слёзы.
***
Какой ужас идти по коридору этого заведения. Открыли дверь, зашли. Белый стол, а на нём:
– Трофим!!!
– С вами всё в порядке?
Резкий запах нашатыря. Голос медсестры…
С трудом помнит, как её вывели из этой страшной комнаты. Не глядя расписалась, в протоколе. Рядом плачущая мама… подъехавшее такси…
***
Едва вошли в квартиру, бабушка умершего упала на колени перед иконой:
«Господи Иисусе, прими в объятия свои душу раба Твоего Трофима, прости ему все согрешения, даруй ему вечный покой и мир. Помоги нам, его родным, принять Твою волю и не унывать, помня о Твоей любви и милосердии».
Дочь упала на колени рядом с матерью и заплакала.
– Вставай, доченька! – первый встала с колен мать. – Будем надеяться, что Господь услышал наши молитвы.
Дочь встала, дошла до своей кровати, уткнулась в подушку и вновь заплакала, перед глазами невольно всплывали эпизоды жизни, но почему-то не было острой боли от потери единственного сына:
«Когда он был маленький, постоянно хулиганил. Казалось, что вырастит и станет хорошим и примерным, а он выпускном вечере после девятого класса сильно побил своего одноклассника и его первый раз посадили. Ждала, на свидания ездила, посылки слала. Думала: вернётся, исправится.
Вернулся. Полгода на работу устроится не мог. Не нравились ему вакансии, а у самого девять классов образование. А деньги постоянно просил, а разве я могла удовлетворить все его хотелки? Отобрал у кого-то деньги, и опять его посадили.
Четыре года ждала, вновь слала посылки, ездила на свидания. Вернулся. Запросы стали ещё больше, я уже их и удовлетворить не могла, а работать он так и не собирался. Иногда у него деньги откуда-то появлялись, а откуда не говорил.
И вот два месяца назад пришлось продать квартиру. Только не спасло его это».
Вновь потекли слёзы из её глаз.
Вконец обессиленная, заснула лишь под утро. Снился ей, конечно же сын. Маленький, когда ещё только в садик ходил и вдруг сразу… вчерашний день, и он на белом столе, под белой простынею.
***
Открыла глаза. За окном раннее утро. Мать, гремит посудой на кухне, видно совсем не спала.
«Надо вставать и идти, готовить сына в последний путь, – и тут вспомнила. – У меня же денег нет».
Зашла на кухню:
– Мама, у тебя деньги есть?
– Есть. На похороны себе накопила. Вот на них и похороним Трофима.
– Я поеду.
– Сейчас Макар на своей машине приедет. Повозит тебя сегодня, – Софья Яковлевна глянула в окно. – Вон уже подъехал.
– Какой Макар?
– Сосед наш.
***
Сосед открыл перед ней дверку старых жигулей:
– Здравствуй, Таня! Садись!
– Здравствуй, Макар!
Тут у неё мелькнула мысль:
«Он постарел. И так никогда красавцем не был, а сейчас… Никогда на него внимания не обращала, ни в молодости, ни за эти полтора месяца, которые с мамой живу. А он в трудную минуту решил помочь».
***
Всё Татьяна успела сделать. На следующий день похоронили сына. Разве думала она, что придётся хоронить сына? А бабушка, тем более, и предположить не могла, что будет оплакивать взрослого внука.
А ещё через день на телефоне Татьяны зазвучала мелодия. Номер незнакомый:
– Татьяна Анатольевна Афанасьева? – раздался женский голос.
– Да
– Вам необходимо явится к одиннадцати часам в городской следственный отдел, в двести тридцать четвертый кабинет, по поводу гибели вашего сына. Мы находимся в том же здании, где городской отдел полиции.
– Хорошо, я приду.
***
Через час она зашла в приёмную, где за столом сидела секретарша:
– Здравствуйте! Я – Татьяна Анатольевна Афанасьева. Мне сегодня звонили.
– Минуточку! – та заглянула в кабинет. – Валерий Андреевич, Афанасьева пришла.
– Пусть зайдёт!
– Заходите! – вежливо произнесла секретарша.
Татьяна скользнула взглядом по таблички на двери кабинета:
«Следователь по особо важны делам: Валерий Андреевич Калинин».
Он поднялся и пошёл навстречу:
– Здравствуй, Таня! – он старался не улыбаться, но едва заметная улыбка скользнула по его губам.
– Валера!
– Заходи! – дружески положил руку на плечо, усадил на стул, усевшись напротив, произнёс. – Татьяна, искренне соболезную!
Подождал, пока его одноклассница окончательно успокоится, продолжил:
– Я пригласил тебя по поводу гибели твоего сына.
– Как он погиб?
– Татьяна, давай поступим так. Вопросы буду задавать я, и по ходу разговор буду всё объяснять.
– Ладно.
– Ты недавно продала свою квартиру. Зачем?
– Сын сказал, что его или посадят, или убьют, если он не заплатит.
– Когда вы продали квартиру?
– Два месяца назад.
– За сколько продали? – продолжил задавать вопросы следователь.
– За миллион семьсот тысяч.
– У кого были деньги, полученные за квартиру?
– У Трофима… у сына.
– Теперь слушай, что случилось три дня назад. Твой сын с двумя такими, как и он…, – на секунду замолк. – Таня ты не обижайся, что я так прямо.
– Всё нормально. Я хорошо знаю, что из себя представлял мой сын.
– Между ними произошла ссора, переросшая в драку. Бдительная соседка, сразу позвонила в полицию. К тому же, она слышала из-за чего произошла ссора. Видно, она стояла возле стены и прислуживалась. Так вот, ссора произошла из-за денег.
Следователь подождал, пока женщина усвоит сказанное и продолжил:
– Когда полицейские вошли, взломав дверь, твой сын был уже…, – он сделал паузу, чтобы не причинить своей однокласснице боль. – Другой – лежал без движения, а третий был сильно перепуган. В карманах у твоего сына были обнаружены деньги, немного более миллиона рублей.
Вновь сделал паузу.
– Из допроса обвиняемых следовало, что они собирались заняться бизнесом. Деньги были лишь у вашего сына, которые остались от продажи вашей квартиры. Он отдал долг пятьсот тысяч, на остальные решил раскрутить бизнес. Когда его, так называемые друзья, поняли, что они для него не партнёры, как вначале думали, а обычные работники, возмутились, решили завладеть деньгами. Возникла драка. Одного из них удалось спасти, он сейчас в больнице, твоего сына – нет.
И тут в голову Татьяне пришла страшная мысль:
«Ведь могло быть ещё хуже. Ведь мог и Трофим их убить. Как бы я тогда жила с клеймом матери, у которой сын убийца».
А следователь продолжал:
– Дело с обвинительным заключением передано прокурору и, в дальнейшем, будет передано в суд. После суда, деньги тебе вернут. Твой номер телефона у меня есть. Буду тебя держать в курсе.
***
На работе Татьяне дали отпуск. В мае в своём доме много работы. За работой потихоньку стала приходить в себя.
Вот и девять дней справили. Сходили на могилку, поплакали вместе с матерью, повспоминали, легче на душе стало.
Стала она замечать, словно мир вокруг другим стал, более ярким что ли. Какие красивые цветы у них расцвели в палисаднике. Какая вкусная веточка молодого укропа, сорванная в огороде. Солнышко светит, а кругом голубое небо и птицы поют.
Однажды, пропалывая грядки резко обернулась и поймала восхищённый взгляд соседа Макара. Тот сразу отвернулся и куда-то пошёл. Мелькнула мысль:
«А куда он смотрел? – огляделась, и тут в голову пришла другая, совсем уж невероятная, мысль. – На меня?! Таким взглядом?!»
Немного успокоились, но грядки, как-то забылись:
«А ведь, сорок пять мне только через полтора месяца исполнится. Ну, на ягодку я не похожа. Какие-то глупые мысли мне в голову лезут. Наверно, я плохой человек. У меня полмесяца назад сын погиб, а на душе, почему-то всё спокойнее и спокойнее становится».
***
За ужином спросила у матери:
– А что наш сосед Макар так и не женился?
– Жил он с одной, но не долго. Ушла она от него. В городе ей жить захотелось. Это давно было лет пятнадцать-двадцать назад, – Софья Яковлевна, как-то удивлённо посмотрела на дочь. – А ты, что это про него спросила?
– Да сегодня на огороде, как-то странно на меня смотрел…
– Ну, правильно! Он мужик, а ты женщина красивая.
– Мама, ну, о чём ты говоришь?
– Тебе ещё сорока пяти нет.
– Мама, прекращай!
Мать-то прекратила, а у самой думка о соседе, нет-нет, да появится в голове.
***
Сегодня суд. Валерий предупредил заранее. Пришла села. Зал стал заполнятся. Ввели подсудимого, молодого мужчину, чем-то похожего на её сына.
Вдруг рядом с ней села женщина. Из глаз её текли слёзы:
– Татьяна Анатольевна, простите! – произнесла она, глотая их.
– За что?
– За сына моего. Он не со зла. Они просто подрались.
– Вы его мать? – кивнула Татьяна на решётку, за которой сидел подсудимый.
– Да. Он у меня единственный.
– У меня тоже единственный был.
– Простите! – продолжала упрашивать убитая горем мать, словно это зависело от Татьяны.
– Успокойтесь! Я не держу на вас зла, – на секунду задумалась. – И на вашего сына тоже.
Женщина замолчала, как-то удивлённо посмотрела на Татьяну:
– Спасибо вам!
Женщина закивала головой и стала осторожно пробираться к решётке, за которой сидел её сын.
***
Суд присудил подсудимому восемь лет.
Татьяна встала и направилась к выходу. Взгляд упал на решётку, возле которой стояла та женщина и сквозь слёзы что-то говорила своему сыну.
«А ведь эта участь вполне могла и меня постигнуть. Очередные восемь лет посылки, поездки на свидания и никакой надежды, что через восемь лет всё изменится».
***
Подходя к дому увидела соседа, чем-то занимающегося у себя во дворе.
– Здравствуй, Таня! – произнёс с какой-то надеждой в голосе.
– Здравствуй, Макар! – и по её лицу неожиданно даже для самой скользнула приветливая улыбка.
Глаза мужчины радостно засияли.
Татьяна зашла в свой дом, где прошло детство, где и сейчас ждёт мама. Самой ей всего сорок пять и в сердце найдётся места, и для мамы, и для любви, и для сына, на могилку которого будет ходить до самой смерти.
Автор: Рассказы Стрельца