— Не знаю, мам, — повторял парень.
Умом понимал мать, но никак не мог избавиться от чувства, что не нужен он тут, бесполезный какой-то. Не то что там, в Чечне.
Всё сильнее крепла в нём мысль о службе по контракту. Парень поговорил с отцом, тот всё понял, только побледнел моментально.
Но тут слегла бабуля. Вот вроде вчера ходила бодрой, пирожки пекла, а сегодня встать не может. Позвала внука к себе, тихо еле слышно сказала:
— Валера, внучек, недолго мне осталось, пожила я своё.
— Ты чё, ба? Ты ещё молодая у меня.
— Не перебивай, тяжело мне говорить, но выслушай. Ты же знаешь я в бога не верю, всегда говорила, если б он был, не допустил бы такого на земле и фашистов и бомбы ядерные. А как ты в Чечню уехал, не могла остановиться, в церковь пошла, молилась постоянно. И вот сон мне привиделся, сам Господь приснился, говорит, вернётся твой внук, если душу за него отдашь. Я и поклялась, что отдам, но чтобы на тебе ни царапины не было. Только потом поняла, что не мог Господь такие дела творить. Не знаю, Валера, с кем я договорилась. Но как ты вернулся, я сразу почуяла — скоро за мной придут.
Валера слушал, а перед глазами тот сон и слова её: вернёшься ты, я договорилась. Бабушка продолжала:
Ждать также страшно, внучек…
— Не жалею я ни о чём, внучек. Я своё пожила, и если ради тебя свою жизнь отдать надо, так я отдам. Только об одном прошу: не ходи больше на войну. Твой дед воевал, я четыре года его ждала. На брата моего старшего похоронка пришла, на отца моего тоже, младший брат с контузией вернулся. Но они воевали за родину, от врага, от фашиста защищали родную землю. А за что вы воюете не знаю я. Если на Россию кто нападёт, так ты, не задумываясь, автомат хватай. А ежели, так как сейчас… Не знаю кому эта война нужна, но только вашими руками зло творят, — она тяжело вздохнула — Валера, знал бы ты как страшно ждать, месяцами ждать писем, когда ни спать ни есть нормально не можешь. Отец твой, не смотри что крепкий, как выпьет рюмашку, так слёзы льёт, волю чувствам даёт. А знаешь, как мы переживали, когда тебя в отпуск не пустили? Думали, пропал ты без вести, но сообщать не хотят. Даже Верочка плакала, ждала тебя каждый день. Ей бы с подружками играть, а она иной раз сядет у окна и сидит как старуха, тебя ждёт. Обещай, сынок, что не пойдёшь на войну. Ты свой долг стране честно отдал.
Валера молчал, только кусал губы и хрустел пальцами. Знал что, дав слово, не нарушит.
— Валера, я тебе это не для того говорю, чтобы ты виноватым себя чувствовал. Предложи мне ещё раз такое, я снова соглашусь. Просто хочу, чтобы жил ты, детей растил. В них ведь и моя кровь течёт и деда твоего. Покуда живы вы, живём и мы, не обрывай эту нить. Обещай, Валера.
— Обещаю, бабуль. Обещаю, возьму оружие только, если нападёт враг на Россию, — Валера крепко обнял бабулю, почувствовал какая она стала лёгкая, хрупкая.
— Спасибо, сынок. Я уйду спокойно. Всё было не зря.
— Бабуль, ну, может…
— Нет, внучек, устала я. Это когда желают долгих лет жизни, красиво звучит. А жизнь-то она сложная, многое пришлось пережить, не выдюжу больше. Будь что будет. Глядишь и Мишеньку встречу, там на небе. Будем вместе на правнуков смотреть.
Через неделю в квартире Шумилиных настойчиво затренькал телефон. Мать сразу поняла — из военкомата. Валера взял трубку, встал по стойке смирно, как будто на том конце его могли видеть. И чётко произнёс:
— Нет. Я не пойду. Я своё отвоевал.

А ещё через неделю на своих крепких плечах нёс гроб, провожая бабушку в последний путь…

Автор: Айгуль Шарипова