Из-под горы снега и шифера ей послышался стон. Галина взяла лопату, и стала раскапывать Викентия. Тот едва дышал. Она трясла его до тех пор, пока он не открыл глаза.

— Прости-те, ма-ма — он попытался улыбнуться ей, но мышцы не слушались.

— Ничего, ничего, сейчас помощь придёт, отогреешься, — шептала она, пытаясь надеть на его замёрзшие руки свои рукавицы, — ничего!

— Бисмарк тоже…

— Что? Какой Бисмарк? — она приложила ухо к его бледным губам.

— Отто… он тоже так говорил: ничего, ничего…

“Бредит” — решила Галина, а вслух сказала:

— Ты давай, держись. Я сейчас чай погрею!

— А что с Миха-ил-ом?

Галина махнула рукой и отрицательно качнула головой.

— Откинулся, значит… — Викентий закрыл глаза.

— Плохой он был человек. А ты хороший! Живи! — она подумала, что оставлять его здесь нельзя — замёрзнет. Словно прочитав её мысли, он сказал:

— Лучше смерть, чем зона.

— И думать не смей! — она, пыхтя, достала сани, на которых возила ещё Максима и попыталась усадить в них Викентия. Он, понятное дело, не помещался, но Галина не сдавалась. Умаялась, но так ничего и не вышло.

— Оставь-те… — умолял её раненый.

— А ну, ложись на ковёр! — скомандовала она, подстелив старый ковёр и перекатив на него Викентия, словно бревно.

… Волоком она тащила его по снегу в дом Никиты Андреевича. Там всё ещё сохранилось тепло. Женщина разместила раненого перед печью, еле отдышалась и подбросила дровишек.

Вечером вернулся Денис. Его довёз местный егерь, который, по счастливой случайности, зашёл в дом с Денисом.

Галина всё поняла правильно — Никите Андреевичу стало плохо и Денис вызвал скорую, которая не смогла проехать. Пришлось отца до дороги везти на санях.

У Дениса была когда-то старенькая четвёрка, но он никак не мог отремонтировать её. Это здорово осложнило ему жизнь.

— Чуть не замёрзли там, честное слово, — рассказывал он после, и кивнул на Викентия, — а это кто?

— Это гость мой, Викентий, — будничным тоном ответила Галина, — заблудились они с другом и заночевали у меня. Я-то к вам пошла, и в этот момент крыша-то моя и рухнула! Я знала, что это произойдёт когда-нибудь!

— Ничего себе, — охнул Денис, — крыша у тебя, тёть Галь, и правда, опасная была!

Раненого с егерем отправили в больницу. У Викентия было приличное обморожение и ушибы. Из больницы, едва оправившись, урка и сбежал.

Деревня прекратила своё существование — Никита Андреевич умер, так и не вернулся из больницы и не попробовал Галиной калины.

Денис после смерти отца решил уехать на заработки, в Москву. Он сообщил об этом Галине, когда привёз продукты и её пенсию за три месяца.

— Оставайтесь у нас, тёть Галь. Живите в нашем доме, он теперь ваш, — сказал он ей.

— Да где же мне, — ответила она, — а продукты? Лавка и так стала ездить как бог на душу положит… а лекарства? Да и не хочу в отшельницы… и словом не с кем перекинуться!

— Что верно, то верно, — согласился Денис.

Он пообещал прислать за ней транспорт через пару дней и сдержал обещание.

В городе Галина растерялась. Пыталась пристроиться уборщицей на автостанции, скиталась, спала на вокзале. Ничего не получалось, деньги, несмотря на жёсткую экономию, заканчивались быстро. Она уже подумывала о том, чтобы вернуться в свою деревню, лечь и помереть.

Но в этот самый момент ей попалось на глаза объявление.

Искали женщину на место консьержки в новом доме, с проживанием. Работа заключалась в том, чтобы посторонние не беспокоили жильцов.

Галина, перед тем, как явиться на своё первое в жизни собеседование, сходила в общественную баню, сделала стрижку, покрасила волосы. Если бы её увидели те, кто знал раньше, ни за что бы не узнали.

Видимо, консьерж требовался срочно, так как Галину взяли без лишних разговоров. Жильё хоть и служебное, её радовало: крошечная квартирка, но тёплая и с удобствами, о которых в родной деревне только мечталось.

Единственная вещь, которую увезла с собой Галина из прошлой жизни — икона, которую она забрала с позволения Дениса из дома его отца. Женщина не сомневается, что её чудесное спасение — дело рук Святого Николая.

Конец ❤️ Спасибо всем неравнодушным читателям.

Авутор: Лютик