— Аня, это кошмар. Девчонку спасали шестнадцать часов! Вытянули все-таки. А Марина… Марина стала инвалидом, — сказала Наташа.

Я замерла.

— Ей вырезали все, что могли. Все, что относится к репродуктивной системе, — добавила Наташа.

Конечно, мне Маринку было очень жаль. Такая молодая, и уже… Неполноценная.

Марина пролежала в больнице два долгих месяца. А когда она наконец-то вернулась домой, ее ждал новый удар — Ярослав бросил ее. Оказалось, что он уже год жил на две семьи. И теперь он решил забрать ребенка и уйти к другой женщине.

— Он сказал, что не хочет жить с инвалидом. Что ему нужна здоровая жена, которая сможет родить ему еще детей, — рассказывала Наташа.

Через полгода состоялся суд. Ярослав подал иск об опеке над ребенком. И, к моему величайшему сожалению, он выиграл дело. Подкупил кого следует, наверное. У нас ведь отцам детей отдают крайне редко. После этого Наташа приняла решение быть рядом с подругой и переехала работать в тот город, где жила Марина.

Иногда я звонила Марине. Она всегда говорила, что все хорошо. Но я чувствовала, что она врет. Я понимала, что ей очень тяжело, но она не хотела меня обременять своими проблемами.

Я до сих пор не знаю, что на самом деле произошло в ту ночь в роддоме. Было ли это случайностью, или же злой рок преследовал Маринку? Но я никогда не забуду свой сон и ту женщину с белыми волосами, которая пыталась меня предупредить.

Может быть, если бы Марина послушала меня, все сложилось бы по-другому.

***

Новость о гибели Маринки прозвучала как гром среди ясного неба. Два года прошло с тех пор, как Наташа сообщила мне об этом страшном событии. Руки на себя она наложила, в петлю полезла. Невозможно было представить, что Марина, такая жизнерадостная и сильная, решилась на такой отчаянный шаг.

— Она не выдержала, — тихо сказала Наташа по телефону, — после всего, что ей пришлось пережить… она просто сломалась.

Я не могла приехать на похороны. В тот момент я сама лежала в больнице, и состояние не позволяло мне покинуть стены лечебницы. Но я поклялась себе, что обязательно навещу могилу Марины, как только появится возможность.

И вот, спустя год, мы с девчонками, которые когда-то дружили с Мариной, собрались вместе и решили поехать на кладбище. Я знала, что ее похоронили рядом с мамой. Наташа говорила, что это было ее последнее желание. Дядя Марины встретил нас у входа на кладбище и проводил до могилы.

И вот, мы стоим перед памятником. На мраморной плите — фотография женщины, смотрящей на нас с грустной улыбкой. Той самой женщины, которая приходила ко мне во сне! Женщины с длинными белыми волосами, собранными в хвост. Я замерла, не в силах вымолвить ни слова. В голове пронеслись все воспоминания о том сне, о предостережении, о порче, о несчастной судьбе Маринки.

— Ты чего, Ань? Тебе плохо? — спросила одна из них.

Я молча указала на фотографию.

— Это… это та женщина, которая приходила ко мне во сне, — прошептала я.

Девчонки переглянулись. Они не понимали, о чем я говорю.

— Какой сон, Ань? Что ты такое говоришь? — спросила Галка.

Я рассказала им все. О своем сне, о предостережении, о трагической судьбе Маринки.

Когда я закончила свой рассказ, все молчали. На лицах подруг было написано недоверие и изумление.

— Ты думаешь… это ее мать пыталась предупредить? — тихо спросила Наташа.

Я не знала, что ответить. Может быть, и так. Может быть, правда ее мать хотела уберечь её от беды. Но я не смогла ей в этом помочь.

Я стояла у могилы Маринки, чувствуя себя виноватой. Вот если бы я… Да что бы я сделала? Ничего. Невозможно ведь заставить человека делать то, чего он не хочет. Дядя позже нам рассказал о последних днях Маринки:

— Она померла, когда узнала, что дочку в детдом отдали, — тихо произнес он, отводя взгляд в сторону.

Мы ахнули.

— Как так? Зачем? — воскликнула Галка.

Дядя вздохнул и продолжил свой рассказ.

— После того, как Ярослав ушел к другой, она некоторое время еще сама воспитывала Ниночку. Новая жена Ярослава сначала играла с ней, как с куклой. Все им было в радость, фотки в соцсетях выставляла. А потом родила своего родного, и Нина стала ей не нужна. Выкинула, как сломанную игрушку, — с горечью сказал он.

Мы молчали, не в силах подобрать слова.

— Марина пыталась вернуть дочь. Ездила в детдом, просила, умоляла отдать ребенка. Но там сказали, что дите ей не отдадут. Тем более, Ярослав лишил ее родительских прав. Нашел, наверное, свидетелей, которые подтвердили, что она не может заботиться о ребенке, — добавил дядя.

Он замолчал на некоторое время, а потом продолжил:

— Я тоже хотел взять Нинушу к себе. Но мне ее просто не отдали бы. Я ведь бывший зек, какой из меня опекун? Не положено…

В его голосе звучала безысходность.

— Единственная предсмертная просьба Марины была — покрестить ее девочку и дать ей имя Анна-Мария. Она хотела, чтобы у нее было два имени. Сказала, что Аня — это в честь тебя, — обратился он ко мне.

Я почувствовала, как ком подступил к горлу. Слезы невольно навернулись на глаза.

— Я выполнил ее просьбу. Нинушу покрестили, дали ей двойное имя. Она живет в детдоме, иногда я ее навещаю. Стараюсь, как могу, — сказал дядя.

— А что Ярослав? Он хоть интересуется дочкой? — спросила одна из девчонок.

— Он? Он сейчас в Испании живет. Воспитывает двух сыновей. Я видел его фотографии в соцсетях. Наверное, уже и забыл, что у него где-то дочка растет, — ответил дядя с горечью.

— Вот после такого не поверить в реальность некоторых снов? — тихо произнесла я, обращаясь скорее к самой себе, чем к остальным.

Мы еще немного постояли у могилы Маринки, молча возложили цветы и пообещали себе, что обязательно будем навещать ее и ее дочь, Анну-Марию. Пусть даже она и живет в детдоме.

Автор: Житейские истории